Институт идеальных жен

После ухода мужчин в комнате возникло ощутимое напряжение. Мы с Амелией сели каждая на свою постель, то и дело поглядывая друг на друга. Не знаю, как моя соседка, но лично я испытывала невообразимую смесь стыда, раздражения и еще чего-то, смутно похожего на признательность за то, что спутница не бросила меня посреди дороги.

– Они опасались, что мы схватим ружье, – подала голос Амелия.

– Прости, что? – изумилась я.

– Ружье, – повторила подруга. – Оно висит на стене в соседней комнате. Поэтому Этьен нас сюда и выставил.

– Ну, положим, сделал он это не без участия Рейнарда, – отозвалась я и, набравшись смелости, примирительно проговорила: – Прости, что целовалась с твоим женихом. Это все произошло случайно. Он просто подошел, мы начали говорить, и он…

– А, ерунда, – отмахнулась Амелия. Правда, голос звучал очень грустно. – Ты не виновата. Рейнард всего лишь искал белое платье.

Она подозрительно часто заморгала и отвернулась, делая вид, будто рассматривает что-то за окном.

– Платье? – недоуменно переспросила я.

– Угу. Его описали в письме мои родители. Он искал платье – и нашел… на тебе.

Я помолчала, принимая информацию к сведению. Теперь некоторые странности из предшествовавших разговоров нашли логическое объяснение.

– Ты выйдешь за него замуж? – спросила я наконец.

– За платье?

– За Рейнарда, глупышка!

Амелия пожала плечами.

– А что мне еще делать? Магическая клятва может быть нарушена, лишь когда кто-то из обрученных нашел свою истинную любовь…

Амелия прикусила губу. Как я уже поняла, она всегда так делала, когда была расстроена или сконфужена.

– Ну, во всяком случае, твой жених приятен собой и состоятелен, – я попыталась утешить девушку банальными истинами, которыми нас так часто кормили в пансионе.

Амелия горько усмехнулась.

– Мейбл, неужели не ясно, что Рейнард не желает этого брака! Даже в день знакомства он целовался с тобой!

– Так ведь это потому, что он нас перепутал… погоди, ты сказала, что Рейнард не желает, стало быть, сама ты не против?

– Против чего? – насторожилась соседка.

– Против брака с Рейнардом.

Я испытующе взглянула на Амелию. Та отвела взгляд.

– Ты же сама говорила: он недурен собой, богат… – девушка старательно теребила и без того смятую оборку платья.

– К тому же помчался за тобой, да так, что чуть не загнал коня, – подлила я масла в огонь, внезапно озаренная догадкой, что Рейнард не так уж безразличен Амелии, как она пытается показать.

– Ты же слышала, что он готов был уступить меня Этьену… словно я какая-то вещь или лошадь!

Стук в дверь избавил меня от необходимости отвечать. Горничная осторожно вошла в комнату, неся горячую воду. Мы с Амелией дружно улыбнулись и попросили раздобыть принадлежности для шитья, чтобы худо-бедно починить нашу одежду. Запасных платьев в моем сундучке было всего два, Амелия же вовсе не взяла с собой никаких вещей, что и неудивительно, учитывая, что она вообще не собиралась отправляться в дорогу. К счастью, фигуры у нас были похожи. В прошлом это позволило мне воспользоваться ее белым платьем, теперь же она облачилась в мой запасной наряд. Правда, нам все-таки пришлось слегка распустить шнуровку. Что и говорить, Амелия действительно отличалась более пышными формами.

Едва мы закончили переодеваться и более-менее пригладили волосы, как Амелия решительно взяла меня за руку и потянула к выходу. Я очень устала и, признаться, была готова лечь спать не поужинав, но сочла, что голодание сил не прибавит, к тому же нельзя же отпускать соученицу одну. Юная леди не может появиться в общественном месте без сопровождения. Однако, к некоторому моему удивлению, вниз мы не пошли. Вместо этого Амелия настойчиво постучала в дверь к нашим соседям.

Открыл Рейнард, уже без сюртука, в наполовину расстегнутой рубашке. Ворчливо воскликнул: «Ну наконец-то!» – и замер, осознав, что в комнату просится не горничная, а недавние спутницы, доставившие ему и кузену столько хлопот. Оглядел нас с некоторой долей одобрения и даже зависти, опустил взгляд, оценивая собственный внешний вид, и раздраженно поморщился. Затем задумался, кажется, прикидывая, по какой причине мы могли здесь появиться. Наблюдать за гаммой его эмоций, буквально написанных на лице, было довольно-таки забавно.

– Что, мыши? – наконец спросил он с выражением тоскливой безнадежности, которое, кажется, перенял у нашего трактирщика.

– Где мыши? – взвизгнула я и точно запрыгнула бы Рейнарду на руки, если бы не Амелия, вовремя и весьма цепко ухватившая меня за локоть.

– У вас в комнате мыши?

– У нас в комнате?!

Я едва не задохнулась от ужаса.

– Боже, Мейбл, как можно бояться мышей? – возмутилась Амелия. – Они же такие маленькие, пушистые и с умными глазками! Твой страх – это пережитки прошлого.

– У этих пережитков длинные и мерзкие хвосты, – проворчала я. – А еще они грызут все подряд.

– Прекрати, они милые. – Амелия бросила на жениха самый невинный из своих взглядов. – Так где мышка, Рейнард?