Институт репродукции

Обычно на все положенные проверки и процедуры Кричевский всегда приходил с женой, тощей, как палка, визгливой теткой, которая всегда, не дожидаясь приглашений, плюхалась рядом с ним на банкетку и восторженно уставлялась на экран УЗИ, время от времени громко взвизвизгивая: «Ох ты, моя лапочка! Сердичишко-то у нас как стучит! Ой, а покажите еще раз наше пузичко! И пипочку! Это ведь точно мальчик? А ручку можно? А ножку? Ой, надо же пять пальчиков! Не соси пальчик мася, мамочке не нравится!»

Она затрахала всех УЗИстов – голос у нее был точно вилкой по тарелке.

Сам Кричевский всегда молчал, и только если жена толкала его локтем, кивал и глупо, невпопад, улыбался.

Сегодня он пришел один. Вошел, пугливо озираясь, и плотно прикрыл за собой дверь кабинета.

Я сидела у компа, чтобы, если понадобиться, сразу внести туда новые распоряжения доктор Левы.

– Аркадий Андреевич, что вас беспокоит? Что сегодня к нам привело?

Кричевский облизал губы, и, не поднимая глаз, торопливо, сбивчиво заговорил:

– Доктор, сил моих больше нет! Я вас очень прошу: сделайте мне кесарево, сегодня, сейчас, пожалуйста! Ну, невозможно же так! Идешь по улице – глаза на людей поднять стыдно! Сам себе опротивел! И ей я тоже противен! Сделайте, пожалуйста! Он же уже большой, может выжить, я читал, я знаю! Плоды на этом сроке вполне уже жизнеспособны! А жене скажете – вынуждены были, не так что-то пошло, извиняйте! Да она как его снаружи увидит, небось, сразу обо всем позабудет, я уверен! Доктор, выньте его из меня, Христом-богом вас молю, хотите, вот, на колени встану! Вы поймите, я ж его уже ненавижу, я ж не выдержу, я что-нибудь над собой сделаю ей-Б-гу! Я ж сам себя ножом по животу полосну! Нет, ну что вы тут все, не люди, что ли! – все лицо его искривилось, и он, совсем уж по-бабьи разревелся, громко всхлипывая и шмыгая носом.

Меня аж передернуло. Не мужик, а слякоть!

– Настя, дай человеку стакан воды, – распорядился доктор Лева, с глубоким сочувствием глядя на пациента. – И позвони хирургам, пусть готовят операционную.

Кричевский глотнул воды из протянутого стакана, икнул, и в полном изумлении уставился на врача.

– Что, так просто?

– А что ж тут сложного? Все в рамках подписанного с обеих сторон контакта. Пункт восьмой, подпункт б. «По желанию клиента, беременность может быть прервана на любом сроке.»

– И что, мне даже доплачивать ничего не придется?

– Помилуйте, за что? Желание клиента для нас закон. Вы, кстати, давно завтракали? Мне тут надо прикинуть, в котором часу назначать операцию. Желательно, перед оперативным вмешательством проголодать не менее шести часов. В котором часу вы ели?

– Я… не помню. Вообще, кажется, не завтракал. Понимаете, перед уходом не хотелось заходить в кухню, там совсем рядом Ритина комната, и она бы могла услышать.

– Так, получается, со вчера ничего не ели? Дивно, дивно. Тогда вот вам халатик, переодевайтесь пожалуйста. Душ вы сегодня принимали, надеюсь? А драгоценности на вас есть? Кольца, перстни, цепочка с крестиком?

– Нет, креста на мне нет. Только вот кольцо… обручальное.

– Давайте его сюда. Настя, спрячь пока в сейф. Вставные зубы, глаза? – Кричевскй в ужасе помотал головой. – Группа крови у вас какая?

– Четвертая положительная. А что, уже сейчас, вот так, прямо?

– Ну да, а чего ж тянуть-то? Вы же сами сказали, что больше не можете. Или вы уже передумали?

– Нет, конечно, но, понимаете, я ведь не думал, что… Г-ди, что ж скажет Рита!

Дверь распахнулась. Тетя Паша и Валентин вкатили каталку и лихо развернули ее головным концом к выходу – ногами вперед только покойников! Доктор Лева сделал приглашающий жест. Валентин подал пациенту руку, помогая взобраться. Я наложила жгут, как можно быстрее и аккуратнее вошла в вену и подключила капельницу.

– Ну, с Б-гом!

Каталка уехала. Вслед за ней ушел доктор Лева – мыться и готовиться к операции. Я осталась – вносить в компьютер данные предоперационного осмотра – пульс, температура, давление, сахар, гемоглобин.

В этот момент в коридоре раздалось торопливое цоканье каблуков, и в кабинет с воплем: «Где он?! Убью суку!» – на всех парах влетела разъяренная Маргарита Кричевская.

У меня внутри все похолодело. Все на операции, я тут одна, да она ж меня сейчас вместо него убьет!

Стараясь внешне ничем не выдать своего страха, я вежливо улыбнулась, жестом предложила ей сесть, и, не переставая тюкать по клавишам компьютера, обратно развернулась к экрану – дескать, я тут очень важным делом занимаюсь, не сбивайте!

Кричевская прервала ор, захлопнула рот и села.

– Здравствуйте, Маргарита Львовна! – поздоровалась я, не поворачивая головы.

– Здр… то есть, черт бы вас всех… Немедленно говорите, где мой муж!

– Подождите минуточку, мне нужно кое-что закончить…

– Да какая еще минуточка! Что этот кретин здесь еще натворил, где он?

Я тем не менее внесла все до последней циферки, нажала на кнопку записи, и только потом обернулась.

– Не надо так нервничать, Маргарита Львовна. Торопиться некуда. Сидите спокойно, снимите куртку, можете повесить ее пока здесь, на вешалку. Кофейку сварить? Или чаю? Ваш муж в операционной.