Институт репродукции

На этой здравой мысли двери лифта раздвинулись, и на меня пахнуло свежестью и цветами. Стекла в окнах были настолько прозрачны, что, казалось, их нет совсем.

Конференция! Совсем из головы выскочило! А на мне позавчерашний халат и никакого макияжу!

Впрочем, насчет халата можно было не париться – у тети Паши их всегда запасено не менее полудюжины, причем накрахмаленных до степени стояния. А макияж – да черт с ним! Когда я вообще крашусь-то? Хотя сегодня, наверное, стоило бы.

Тут я обратила внимание на пробегающего мимо Вальку. Вот он-то явно ни о чем не забыл! Щечки рдели как яблочки, губы влажно и зазывно блестели, тени над голубыми глазами лежали с подкупающей естественностью.

– Валь! Будь человеком, одолжи косметичку, а?

Валька покраснел так, что краска пробилась сквозь румяна.

– А что, сильно заметно, да?

– Да нет, что ты, не волнуйся. Наоборот, красиво очень и стильно. Ну, так что, одолжишь?

Через пятнадцать минут с Валькиной и тети Пашиной помощью я была приведена в Б-жеский вид. Дальше можно было ничего не бояться.

Конференция состояла из дюжины врачей-гинекологов, в основном откуда-то из Южной Африки. Говорили они между собой по-английски, изредка вставляя пару-тройку фраз на африканос – видимо от полноты чувств. Неважно, я в прошлом году недели две прожила с папой в Амстердаме, и по-голландски с пятого на десятое понимаю.

В отделении гостям все понравилось – и просторные палаты, и со вкусом отделанные санузлы, и смотровая, и процедурная, и обе – малая и большая – операционные. В особое умиление их привел дядя Федя, кормивший грудью маленького Никиту, и напевавший ему при этом «Баю-баю-зыбаю» самым что ни на есть нежным колоратурным сопрано.

Они подробно расспросили меня о распорядке дня в отделении, горячо одобрили постоянное совместное пребывание отцов и детей, заинтересовались нашими пеленальными столиками на колесиках, с винтом, позволяющим регулировать высоту.

– И что, сами пеленают? – поразился один из врачей.– Лично я и близко ни разу не подошел, все только супруга.

– Пфф! – фыркнул на это дядя Федя. – Так вы ж их и не носили, небось.

И был готов немедленно устроить гинекологам мастер класс.

За обедом, последовавшим вслед за экскурсией, на котором мне вместе с другими старшими акушерками пришлось присутствовать, доктор Лева произнес прочувственную речь. Он говорил о том, что, безусловно, недалек тот день, когда вынашивание ребенка отцом станет для человечества обычным делом. Что желание в полной мере ощутить свое отцовство свойственно далеко не только лицам с нестандартной сексуальной ориентацией, но также довольно широкому кругу лиц, просто в силу сложившихся в обществе стереотипов стесняющихся обнаруживать такое свое желание, чтобы не показаться странными в глазах окружающих. Однако он, дядя Лева, уверен, что рано или поздно люди научатся смотреть на это другими глазами. И тогда вопрос о том, кому вынашивать ребенка в молодой семье будет решаться не исходя из гендерной принадлежности, а из других, более практических соображений, связанных, скажем, с профессией или занимаемой должностью того или иного супруга. И, кто знает, возможно, даже, вынашивать ребенка для мужчин сделается однажды престижно и модно. И можно будет похвастаться перед друзьями за кружкой пива, типа он мне: «Я, знаешь, в прошлом году лазил на Эверест!» А я ему на это: « Да ну! А я вот выносил тройню!».

Иностранцы перешептывались, покачивали головами, недоверчиво похахатывали.

А я доктор Леву поддержала, потому что – почему бы нет? Чем черт не шутит, мир меняется каждое мгновение, каждую секунду. Трудно себе представить, что всего сто пятьдесят лет назад женщины не участвовали в выборах, не имели высшего образования, не носили брюк, а на лошадях ездили боком. И куча научных трактатов обосновывала, почему никак нельзя, невозможно, чтоб по-другому. А сегодня ничто из этого даже не кажется странным. Все привыкли. Почему бы и с детьми также не получиться?

– Однако сами вы, как я вижу, решили не прибегать к помощи супруга? – заметил один из гостей, бесцеремонно тыкая в мой живот (тети Пашин халат был все-таки на пол-размера меньше, чем нужно).

Ха, смутил, думает!

– Почему? – широко улыбнулась я. – Мой муж тоже в положении. Мы с ним решили, что так нам будет легче и удобнее выносить близнецов.

– Оу! – изумленно пронеслось над столом. Краем глаза я заметила, что наши поражены моими словами ничуть не меньше пришлых. Даже доктор Лева вскинул в изумлении брови. Но особенно мне не понравилось, как поморщился зав. отделом кадров.

*

Доктор Лева, проводив дорогих гостей, пристал ко мне, как банный лист – кто да кто мой муж. Он из наших клиентов? Или, может, я его из-за границы привезла, и его там в какой-нибудь иностранной клинике оплодотворили? И когда я вообще замуж-то успела выйти? Короче, признавайся, Настя, ты гонишь!

Я хихикала и отмалчивалась, хоть и глупо конечно. Завтра-то Костя по любому на УЗИ придет, вот доктор Лева все узнает.

Входя в дом, я с порога услышала перебранку: