Инструментарий человечества

Они осмотрели зал. (Проклятые призраки голосуют против жизни реального, живого человека! – подумал Мартел. Они не имеют права так поступать. Я сообщу в Инструментарий! Но он знал, что не сделает этого. Он подумал о Люси и о том, что она могла приобрести в случае триумфа Адама Стоуна; душераздирающая глупость голосования показалась ему почти невыносимой.) Все три счетчика подняли руки, единогласно показывая одно и то же число: пятнадцать против.

Вомакт отпустил их вежливым кивком. Повернулся и вновь принял позу: Я старший и беру командование на себя.

Удивляясь собственной наглости, Мартел включил фонарь.

Он знал, что за подобный поступок любой из присутствующих мог выкрутить его сердечный блок в «перегрузку». Он почувствовал руку Чана, пытавшегося схватить его за воздушный китель. Но Мартел уклонился и побежал к трибуне, быстрее, чем следовало бегать сканеру. На бегу он думал, к чему воззвать. Много времени ему не дадут, и увидят его не все. Нет смысла взывать к логике. Не сейчас. Нужно воззвать к закону.

Он запрыгнул на трибуну рядом с Вомактом и принял позу: Сканеры, противозаконное действие!

Потом нарушил добрую традицию и заговорил, не меняя позы:

– Комитет не имеет права выносить смертный приговор большинством голосов. Для этого нужно две трети полного собрания.

Он ощутил движение тела Вомакта за своей спиной, ощутил, как падает с трибуны, ударяется об пол, ранит колени и чувствительные ладони. Ему помогли подняться. Его просканировали.

Какой-то едва знакомый сканер достал инструменты и убавил Мартелу интенсивность. Он сразу почувствовал себя более спокойным, более отстраненным и возненавидел себя за это чувство.

Он посмотрел на трибуну. Вомакт стоял в позе, означавшей: К порядку!

Сканеры выстроились рядами. Два сканера рядом с Мартелом взяли его за руки. Он закричал на них, но они отвернулись и не стали с ним общаться.

Когда зал притих, Вомакт заговорил:

– Сюда явился сканер в кренче. Достопочтимые сканеры, я прошу за это прощения. В том нет вины нашего прекрасного и достойного сканера и друга, Мартела. Он явился сюда по приказу. Я велел ему не выходить из кренча. Я надеялся избавить его от ненужного превращения в хабермана. Все мы знаем, что Мартел счастливо женат, и желаем ему успеха в его храбром эксперименте. Мне нравится Мартел. Я уважаю его мнение. Я хотел, чтобы он присутствовал здесь. Я знаю, что и вы этого хотели. Но он в кренче. Он не в том состоянии, чтобы участвовать в возвышенных делах сканеров. И потому я предлагаю решение, во всех отношениях справедливое. Я предлагаю лишить сканера Мартела голоса за нарушение правил. Это нарушение было бы непростительным, если бы Мартел не был в кренче. Однако, отдавая должное Мартелу, я также предлагаю разобраться с возражениями, которые столь неподобающе выдвинул наш достойный, но недееспособный брат.

Вомакт сделал знак: Достопочтимые сканеры приглашаются к голосованию. Мартел попробовал дотянуться до собственного поясного фонаря, но сильные мертвые руки крепко держали его, и он лишь тщетно бился. Вспыхнул одинокий огонек: без сомнения, Чана.

Вомакт снова выставил лицо на свет.

– Получив одобрение достойнейших сканеров и здесь присутствующих, я предлагаю придать этому комитету все полномочия собрания и с этого момента возложить на меня ответственность за все правонарушения, которые может совершить данный комитет, чтобы меня судило следующее полное собрание, но не власти вне закрытого, тайного общества сканеров.

Напыщенно, с очевидным триумфом Вомакт вновь принял позу голосования.

Вспыхнуло лишь несколько фонарей, явно меньше необходимой одной четверти.

Вомакт снова заговорил. Свет падал на его безмятежное чело, на мертвые, расслабленные скулы. Впалые щеки и подбородок были наполовину в тени, луч снизу выхватывал из темноты лишь рот, жестокий даже в покое. (Говорили, что Вомакт был потомком некой Древней госпожи, которая необъяснимым противозаконным образом перенеслась на сотни лет вперед за одну ночь. Ее имя, госпожа Вомакт, ушло в легенды; но ее кровь и архаичная страсть к владычеству жили в немом властном теле ее потомка. Мартел был готов поверить в старые сказки, глядя на трибуну и гадая, что за неуловимая мутация превратила род Вомактов в хищников в человеческом обличье.) Громогласно шевеля губами, пусть и не издавая ни звука, Вомакт заявил:

– Достопочтимый комитет подтверждает смертный приговор, вынесенный еретику и врагу Адаму Стоуну.

Вновь поза голосования.

Вновь фонарь Чана вспыхнул в одиноком протесте.

Затем Вомакт сделал последний ход: