Инструментарий человечества

Андерхилл почувствовал, как его уши запылали от стыда. В период своего ученичества он попробовал сжульничать на жеребьевке, потому что воспылал нежными чувствами к одному напарнику, очаровательной юной матери по имени Мурр. Работать с ней было так легко, и она относилась к нему с такой теплотой, что он забыл, что светопробой – тяжелый труд, и его обучали не ради того, чтобы он хорошо провел время с напарником. Их обоих создали и подготовили, чтобы вместе отправить в смертельный бой.

Одного жульничества оказалось достаточно. Его раскрыли – и на долгие годы превратили в предмет насмешек.

Папаша Мунтри взял стаканчик из искусственной кожи и встряхнул каменные кости, с помощью которых распределялись напарники для путешествия. По праву старшего он сделал первый бросок.

И поморщился. Ему досталась жадная личность, упрямый старикан, разум которого переполняли слюнявые мысли о еде, настоящих океанах гниющей рыбы. Однажды Папаша Мунтри заявил, что неделями срыгивал рыбьим жиром после того, как вытянул этого обжору, столь стойким оказалось телепатическое изображение рыбы, отпечатавшееся в его сознании. Однако обжора любил не только рыбу, но и опасность. Он прикончил шестьдесят трех драконов – больше любого другого напарника на службе – и в прямом смысле был на вес золота.

Затем пришла очередь маленькой девочки Уэст. Ей выпал Капитан Вау. Увидев это, она заулыбалась.

– Он мне нравится, – сказала она. – С ним так весело драться. От него в моем разуме такое приятное, пушистое чувство.

– Пушистое? Как бы не так, – возразил Вудли. – Я тоже побывал в его сознании. Это самый злобный разум на корабле, без исключений.

– Вы плохой, – объявила маленькая девочка без всякого осуждения.

Глядя на нее, Андерхилл поежился.

Он не понимал, как она может воспринимать Капитана Вау столь спокойно. Его разум действительно был злобным. Когда Капитан Вау приходил в возбуждение в пылу битвы, сознание Андерхилла наводняли беспорядочные образы драконов, мертвых крыс и соблазнительных кроватей, запах рыбы и космический шок, и они с Капитаном Вау, с разумами, объединенными посредством пробойной установки, превращались в фантастический гибрид человека и персидского кота.

Вот почему трудно работать с кошками, подумал Андерхилл. Жаль, что никто другой не может быть напарником. Вступать с ними в телепатический контакт было не так уж плохо. Они были достаточно сообразительными для полета, но их мотивы и желания определенно отличались от людских.

Они были весьма общительными, пока ты посылал им материальные образы, но их разум буквально закрывался и засыпал, если ты цитировал Шекспира либо Колгроува или пытался объяснить, что такое космос.

Было немного забавно осознавать, что напарники, столь суровые и зрелые в космосе, были теми самыми милыми зверьками, которых люди тысячелетиями держали в качестве домашних животных на Земле. Андерхилл неоднократно попадал в неловкую ситуацию, когда отдавал честь самым обычным кошкам-нетлепатам, на мгновение позабыв, что они не напарники.

Он взял стаканчик и вытряхнул свою каменную кость.

Ему повезло – выпала Леди Мэй.

Леди Мэй была самым вдумчивым напарником из всех, что ему доводилось встречать. В ней изящный породистый ум персидской кошки достиг одной из вершин своего развития. Она была сложнее любой человеческой женщины, однако сложность эта полностью состояла из эмоций, воспоминаний, надежд и выделенного опыта – опыта, целенаправленно отобранного без помощи слов.

При первом контакте с ее разумом он поразился его ясности. С ней он вспомнил ее детство. Вспомнил каждое совокупление, что у нее было. Увидел галерею наполовину узнаваемых портретов всех других светобойщиков, с которыми она объединялась для битвы. И увидел себя – блистательного, веселого и желанного.

Ему даже показалось, что он уловил нотку тоски…

Крайне лестная и алчущая мысль: Какая жалость, что он не кот.

Вудли достался последний камешек. Он получил то, что заслужил, – угрюмого, покрытого шрамами старого кота, полностью лишенного живости Капитана Вау. Из корабельных кошек напарник Вудли больше всех походил на животное – коварное и жестокое, с притупленным разумом. Его характер не улучшила даже телепатия. В своих первых схватках он лишился половины ушей. Он был годным бойцом и не более.

Вудли хмыкнул.

Андерхилл покосился на него. Он делает еще хоть что-нибудь, помимо хмыканья?

Папаша Мунтри посмотрел на собравшихся.

– Берите своих напарников. Я сообщу ход-капитану, что мы готовы к выходу Наверх-и-Наружу.

III. Расклад

Андерхилл повернул кодовый замок на клетке Леди Мэй. Мягко разбудил ее и взял на руки. Она с наслаждением потянулась, выпустила когти, начала мурлыкать, потом передумала и лизнула Андерхилла в запястье. Его пробойная установка была выключена, и их разумы не контактировали, но по наклону вибрисс и по движению ушей Леди Мэй он уловил смутное удовольствие, которое она испытывала от того, что ее напарником стал именно Андерхилл.