Инструментарий человечества

Она выбрала оплодотворенный человеческий эмбрион, дала ему нелепое имя «Элейн», снабдила генетический код выдающимися способностями к ведьмовству, а затем внесла в личную карточку пометки насчет обучения медицине, доставки парусником на Фомальгаут III и выпуск для работы на планете.

Элейн родилась без всякой необходимости, нежеланной, без навыков, способных принести вред или пользу любому живому человеческому существу. Ее ждала печальная, бессмысленная участь.

То, что она родилась незапланированной, само по себе не слишком примечательно. Ошибки случаются. Примечательно то, что ей удалось выжить, не подвергшись изменениям и корректировке, то, что ее не убили защитные механизмы, которыми человечество снабдило общество ради собственной безопасности.

Нежеланная и ненужная, она влачила свое жалкое существование долгие скучные месяцы и бесполезные годы. Ее хорошо кормили и богато одевали, она жила в разных домах. У нее были машины и роботы, чтобы прислуживать ей, недолюди, чтобы выполнять ее приказы, люди, чтобы защищать ее от других людей и – если в том возникнет необходимость – от самой себя. Но она не могла найти работу; без работы у нее не было времени на любовь, а без работы или любви – не было надежды.

Если бы ей повезло встретить правильных специалистов или представителей властей, те изменили или переобучили бы ее. Она стала бы желанной женщиной – но ей не встретилась полиция, а полиции не встретилась она. Она не могла исправить собственную программу, никак не могла. Эту программу заложили в нее в Ан-фанге, далеком Ан-фанге, где берут начало все вещи.

Рубин дрогнул, турмалин не справился, алмаз ошибся. Эта женщина была обречена с самого рождения.

II

Намного позже, когда люди сложили песни о странной истории девушки-собаки С’джоан, менестрели и певцы попытались представить, что чувствовала Элейн, и сочинили для нее «Песнь Элейн». Она далека от оригинала, однако демонстрирует отношение Элейн к собственной жизни до того, как ее поступки положили начало истории С’джоан:

Женская ненависть,
Страх мужской,
Я слишком сильна в том, чтоб быть собой.
Ведьма!

Ни материнских объятий,

Ни отцовских шлепков,
Дети дразнят меня, ведь мой статус таков:
Сука!

Средь людей безымянна,

Королева средь псов,
Я есть я, не поспоришь, и мой статус таков:
Ведьма.

Их заставлю бояться,

Не прося ни о чем,
Им меня не достать, никогда, нипочем.
Ведьму.

Пусть кидаются скопом,

Пусть пытают и мучат.
Я взломаю свой разум, и меня не получат.
Ведьму.

Женская ненависть,

Страх мужской,
Я слишком сильна в том, чтоб быть собой.
Ведьма!

Песня приукрашивает реальность. Женщины не испытывали к Элейн ненависти – они на нее не смотрели. Мужчины не испытывали страха – они тоже ее не замечали. На Фомальгауте III нет такого места, где Элейн могла бы встретить человеческих детей: инкубаторы располагались глубоко под землей, подальше от случайной радиации и капризной погоды. Согласно песне Элейн с самого начала считала себя недочеловеком, родившимся собакой. В действительности это произошло в самом конце, когда история С’джоан уже передавалась от звезды к звезде, обрастая новыми поворотами, свойственными фольклору и легенде. Элейн не теряла рассудка.

(«Сумасшествие» – редкое заболевание, заключающееся в том, что человеческий разум неадекватно воспринимает окружающий мир. Элейн подошла близко к этому состоянию до встречи с С’джоан. Она была не единственной сумасшедшей, но ее случай был редким и подлинным. Ее жизнь, лишенная возможности развиваться, обратилась внутрь себя, и ее сознание ринулось штопором вглубь, к единственной ведомой ему безопасной гавани – психозу. Сумасшествие всегда лучше, чем Х, а Х у каждого пациента свой, личный, тайный и невероятно важный. Элейн сошла с ума в нормальном смысле; заданная и предначертанная ей карьера была ошибочной. «Терапевты-любители, женского пола» были запрограммированы на решительную, автономную, независимую и стремительную работу. Такие условия труда существовали на новых планетах. Эти женщины не были запрограммированы, чтобы консультировать других людей; в большинстве мест консультировать было некого. Элейн выполнила то, что ей предписали на Ан-фанге, все инструкции, вплоть до химического состава своей спинномозговой жидкости. Она была неправильной – и даже не догадывалась об этом. Безумие было намного приятней осознания того, что она не является самой собой, не должна была родиться и обязана своим существованием ошибке дрогнувшего рубина и беззаботного молодого человека с гитарой.)

Она нашла С’джоан – и миры покачнулись.