Инсценированный реванш

– Желаю хорошо повеселиться, – говорит Брок.

– Спасибо. – Я выхожу из машины, и мне сразу становится холодно. Разворачиваюсь к своему спасителю, и что-то заставляет меня поцеловать его в щеку. – Хорошо заботься о моей сестре.

– Буду следовать твоему приему, – кивнув, отвечает он.

Брок уезжает, оставляя меня в замешательстве стоять на тротуаре возле школы. Мой второй и теперь уже последний школьный бал. Ну что ж, зажжём!

ГЛАВА 28

У девочек, которые проверяют билеты, белые блестки на щеках и веках. Если бы я ничего не знала, то подумала бы, что умерла и попала в рай. Хотя, надеюсь, что в раю нет старшей школы.

По пути в спортзал я прохожу сквозь стену из запахов духов, одеколона и лака для волоса, от которых у меня чуть ли не кружится голова. К моему удивлению, в зале оказывается много танцующих. Они веселятся, позволяя своему цинизму и нелепой радости высвобождаться на натертом воском полу. Я прохожу вдоль стены, пытаясь найти Фреда, но его нигде не видно.

«Я здесь. Ты где?».

Одноклассники толпятся посреди прохода. Милое зрелище, которое становится болью в заднице, когда через них приходится пройти. Странно видеть всех такими нарядными. Мне достается несколько внимательных взглядов от девушек, которые изучают мое расклешенное платье и туфли. Я присаживаюсь на корточки, но… никаких признаков носков в красно-белую полоску. Странно. Он ничего не ответил мне. Наверное, отрывается с Вал и Мэнни, или, может быть, пришли его друзья.

Выхожу в коридор и высматриваю Фреда среди учеников, которые слишком круты для того, чтобы танцевать. Они сидят на нижней ступеньке парадной лестницы, болтают или предаются воспоминаниям. Сегодня о социальных статусах решили забыть. Просто удивительно, что мы так давно знакомы, даже если по-настоящему и не знаем друг друга.

Из дамской комнаты выходит Мелани и кивает мне.

– Привет!

На ней облегающее золотистое платье, а волосы каскадом рассыпаны по плечам. Она выглядит как богиня. Может, у Мелани есть сестра-близнец, которую она прячет? Если бы она не перекидывала в руках свой клатч, то я бы не узнала ее.

– Счастливого «Бала снежинок», – говорю я.

– Не знала, что ты собираешься прийти. В платье.

Мелани пытается сдержать понимающую улыбку. У нее шутливое настроение.

– И тебе того же. Джейку была нужна пара на эту вечеринку. Для лучшего друга всегда найдется работенка. Ну а моя мама воспользовалась этим поводом, чтобы накрасить меня.

– Джейку повезло, что у него есть ты.

– Он в курсе.

Музыка эхом разносится по коридору. Мелани не прекращает бросать украдкой взгляды в сторону спортзала. Для человека, которого сюда затащили, ей слишком не терпится вернуться к танцам.

– Ты случайно не видела Фреда? – спрашиваю я.

– Кажется, он собирался взять что-нибудь выпить. Вы что, пришли не вместе?

– У меня были проблемы с машиной. – Это все, что я ей говорю. – Ну что ж, иди веселись!

– Пытаюсь, – отвечает Мелани уже на пути в спортзал.

Я осматриваю столовую, но моего парня нигде не видно. Вдоль стены стоят стойки, которые установили школьные классы. Они все продают газировку, леденцы и чипсы. Кроме театрального класса, который торгует попкорном, приготовленном в устаревшем аппарате.

За угловым столом, который был «забит» еще в младших классах, устроились Хаксли и ее компания. Я вспомнила, как сидела за ним в прошлом году, греясь в лучах внимания, общественного признания и солнца (стол стоит прямо напротив окна). Если Хаксли находится здесь, то и ее ненормальный должен быть где-то поблизости. Наверное, покупает воду за стойкой клуба по латинскому языку

– Мы можем поговорить? – перехватываю я его у столика, за которым в прошлом году – как можно дальше от Хаксли и ее компании – сидели мы с Фредом и Вал.

– А попозже нельзя? – Он машет рукой Хаксли, давая ей знать, что скоро подойдет.

– Это по поводу Лары Невинс.

Уэйд опускает руку. Он продолжает улыбаться, но я замечаю панику в его глазах.

– Я не знаю, кто это.

– Нет, знаешь.

– Нет, не знаю, – произносит он сквозь зубы.

– Знаешь. Если постараться, подарочные карты из «Ферфакса» можно отследить вплоть до банковского счета твоего отца. Не говоря уже о том, что, как только она признается в содеянном, полиция выйдет на того фармацевта, который продал тебе снотворное.

Не знаю, возможно ли воплотить в жизнь то, о чем я ему сказала, но Уэйд, кажется, повелся на мой блеф. Он выходит в коридор, где никого нет, и кивком приглашает меня следовать за ним.

– У тебя нет доказательств.

– Тогда почему мы продолжаем наш разговор?

– Послушай, Бекка, – говорит он, включая свое обаяние на полную катушку. – Хаксли счастлива со мной. Со Стивом ничего не случилось. Нет нужды ворошить прошлое.

– Зачем ты это сделал?

– Потому что я люблю ее.

Он вытягивает шею и заглядывает в столовую. Когда Уэйд замечает, что Хаксли смеется, его взгляд смягчается.