Инсургент

Поднимаю глаза и смотрю на него.

— Я просто не хочу потерять тебя.

Мы продолжаем стоять. Я не озвучиваю свои мысли, потому что это значило бы, что он прав. Одна часть меня хочет быть потерянной, она изо всех сил пытается присоединиться к родителям и Уиллу, не желая испытывать боль потери. А другой части меня интересно, что же будет дальше.

* * *

— Так ты ее брат? — спрашивает Линн. — Полагаю, нам известно, у кого здесь хорошие гены.

Выражение лица Калеба меня смешит: напряженные губы и округлившиеся глаза.

— Когда ты вернешься? — спрашиваю я, толкая его локтем.

Кусаю сандвич, который Калеб принес для меня из столовой. Мне тревожно рядом с собственным братом: внутри меня смешались грустные воспоминания о семье и столь же невеселые воспоминания о жизни в Бесстрашии. Что он подумает о моих друзьях и моей фракции? Что моя фракция подумает о нем?

— Скоро, — отвечает он. — Не хочу кого-нибудь побеспокоить.

— Я не знала, что Сьюзен изменила свое имя на "кто-нибудь", — говорю я, вскидывая брови.

— Ха-ха, — говорит он, подражая мне.

Казалось бы, шутки между братом и сестрой — обычная вещь, но не для нас. Отречение утверждает, что это может заставить человека чувствовать себя некомфортно, поэтому нам запрещалось дразнить друг друга.

Я чувствую, насколько внимательными мы стали друг к другу, особенно теперь, когда из-за наших новых фракций и в связи со смертью родителей, для нас открылся совсем другой вид общения. Каждый раз, глядя на него, я понимаю, что он — это все, что осталось от моей семьи. И чувствую себя совершенно отчаянной. Отчаянно пытаюсь сохранить его рядом, отчаянно пытаюсь сократить разделяющее нас расстояние.

— Сьюзен — это еще один Эрудит-перебежчик? — интересуется Линн, накалывая вилкой фасоль. Юрай и Тобиас все еще ожидают в столовой среди нескольких десятков Искренних, которые слишком заняты спорами, чтобы взять себе еду.

— Нет, мы были соседями в детстве. Она из Отречения, — говорю я.

— И ты запал на нее? — спрашивает она Калеба. — Тебе не кажется, что это глупо? Я имею ввиду, что когда это все закончится, вы окажетесь в разных фракциях, в совершенно разных местах…

— Линн, — говорит Марлен, касаясь ее плеча. — Заткнись, а?

Мое внимание привлекает что-то синее в другом конце комнаты. Кара. Она только вошла. У меня пропадает аппетит, и я откладываю в сторону свой сэндвич. Смотрю на нее, опустив голову. Она проходит в дальний угол столовой, где сидят несколько Эрудитов-беженцев. Большинство из них сняли свою синюю одежду и оделись в черно-белые тона, но по-прежнему носят очки. Я пытаюсь сосредоточиться на Калебе, но он смотрит в том же направлении.

— Я не могу вернуться в Эрудицию, и они не могут, — говорит Калеб. — Когда это все закончится, у нас не будет фракции.

Впервые замечаю, как грустно он выглядит, говоря об Эрудитах. Я не понимала, насколько тяжело оказалось для него покинуть их.

— Ты может сесть с ними, — говорю я, кивая в сторону Эрудитских беженцев.

— Я никого из них не знаю, — отмахивается он. — Я был там всего месяц, помнишь?

Юрай, хмурясь, ставит на стол свой поднос:

— Я слышал, как кто-то в очереди говорил о допросе Эрика. Судя по всему, он почти ничего не знал о планах Джанин.

— Что? — Линн кидает свою вилку на стол. — Как такое возможно?!

Юрай пожимает плечами и садится.

— Я не удивлен, — сообщает Калеб.

Все смотрят на него.

— Что? — удивляется он. — Глупо посвящать в свои планы кого-то одного. Умнее поделиться маленькими частями плана с людьми, с которыми работаешь. Тогда, если кто-то тебя предаст, не велика потеря.

— Ох, — вырывается у Юрая.

Линн берет свою вилку и продолжает есть.

— Я слышала, Искренние делают мороженое, — говорит Марлен, поворачивая голову в сторону очереди. — Знаете, это из серии «мы попали в полный отстой, но, по крайней мере, здесь дают десерты».

— Мне уже лучше, — сухо отзывается Линн.

— Впрочем, едва ли есть что-то лучше торта Бесстрашных, — печально говорит Марлен.

Она вздыхает, и прядь ее коричнево-мышиных волос падает ей на глаза.

— У нас вкусный торт, — поясняю я Калебу.

— У нас есть газированные напитки, — отвечает он.

— Да, но есть ли у вас обрыв с видом на подземную реку? — спрашивает Марлен, выгибая бровь. — Или комната, в которой каждый встречается лицом к лицу сразу со всеми своими страхами?

— Нет, — отвечает Калеб. — И, если быть честным, я и без этого вполне счастлив.

— Си-си, — напевает Марлен.

— Все твои страхи? — спрашивает Калеб, в его глазах появляется блеск. — Как это работает? Я имею ввиду, страхи исходят от компьютера или от мозга?

— О, Боже, — Линн опускает голову на руки. — Понеслась.

Марлен принимается рассказывать о моделировании, и я позволяю им говорить, и убрать за мной, когда доедаю сэндвич. И тогда, несмотря на стук вилок и рев сотен голосов вокруг меня, склоняю голову на стол и засыпаю.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Перевод: Маренич Екатерина, Катерина Мячина

Редактура: Марина Обоскалова, Юлия Исаева, allacrimo, Любовь Макарова, Индиль