Интегрировать свет

— Как грустно всё же разочаровываться в людях. Что ж, ещё меньше причин жалеть о нашем с ним расставании. Раз он позарился на тебя… — Навиния качнула головой, огорчённо и грациозно, — кто бы мог подумать, что у него такой убогий вкус.

На этот раз её рапира встретила уже не огненную волну, а сам огненный клинок — и в щит сполохом брызнул вихрь искр, золотых и алых. Они осыпались на пол, и там, где они упали, светлая кора древесных лоз тут же обуглилась.

Когда я подумала, что же тогда случилось с эльфийским тронным залом после неудавшихся переговоров с Хьовфином — принцесса, ловко выкрутив рапиру из-под кровавого лезвия чужого меча, отскочила под щит Лода.

— Показала бы я тебе, как надо владеть силой огня, — презрительно бросила Навиния, опустив свой тонкий клинок, — да жаль тэлью Фрайндина и этот милый дом.

— Лучше бы тёмным показала! С какого перепугу ты себя ведёшь так, будто их защищаешь, если они тебя в заложницы взяли? — Сусликова замахнулась с искренним недоумением, и щит снова дрогнул от её удара. — А, хотя да, вижу ошейник… значит, ты-то у нас слабачка, вот они тебя в свою собачку и превратили. — Машка опять рубанула по барьеру, легко, без всякого напряжения орудуя громадным двуручником. — Или, может, ты вообще в кого из них втюрилась? А то читала я про всех этих демонов и тёмных властелинов, которые своих кралей насилуют, пока те их не полюбят…

Некоторые слова она выговаривала на русском, ничуть не заботясь о том, что собеседнице они непонятны. Видимо, побочный эффект «переводческой» магии — если в риджийском не находилось аналога слову, которому ты хочешь произнести, ты озвучивал его на родном языке.

Но я подозревала, что не это заставило Навинию замешкаться с ответом.

Третий удар Машки заставил прозрачную стенку барьеру на миг пойти трещинами, и я почувствовала, как вздрогнул Лод, всё ещё прижимавший меня к себе. Нехорошо, очень нехорошо… Дэн с Фаником, которым явно претило сражаться с избранницей любимого дяди, растерянно жались к противоположной стене. Сам Фрайндин тоже не торопился её осадить: просто стоял, переводя беспомощный взгляд с племянников на Эсфора, укрытого щитом Лода. Видимо, после того, как мы попытались нацепить на Сусликову ошейник, едва зародившиеся тёплые чувства Фрайна к тёмным несколько остыли.

Как часто я мечтала о мире без дураков. То, что этот мир оказался бы довольно безлюдным местом — потому что в виде homo sapiens дураки, увы, превалируют, — меня не смущало. Социофобия брала свое.

И пусть Риджия была далека от моей мечты, но без одной рыжей идиотки она определённо стала бы немножко лучше.

Хотя…

— Машка!

Услышав мой крик, однокурсница замерла.

Я знала, что она опустила клинок скорее от удивления, чем от чего-либо ещё — но нужный результат был достигнут.

— Послушай меня, — вырвавшись из рук Лода, я шагнула вперёд. Не покидая границ щита, но подступив к ним вплотную. — Да, в том мире мы с тобой не ладили, но послушай меня.

Я знала, что у неё есть мозги. В конце концов, она поступила на ВМК МГУ, как и я. Пусть даже на платный. Она не вылетела после первой же сессии, она училась не на тройки — значит, мозги у неё есть. Оставалось только заставить её немножко ими пораскинуть.

И если она сделает это, я даже постараюсь забыть о том, что она вот уже три раза пыталась меня убить.

— Тот мир, наш мир… он остался в прошлом. И все поводы для твоих обид тоже остались там. Здесь другой мир, другая жизнь, другая история. И это не та история, где есть Абсолютное Злое Зло и Абсолютное Доброе Добро. Мы же с тобой не в сказку попали. — Я специально говорила на риджийском, так, чтобы все присутствующие понимали, о чём речь, и усилием воли заставляла себя смотреть однокурснице в глаза. — Тёмные — не зло, светлые — не добро. Посмотри на принцев, посмотри на принцессу. Мы не мучаем их, не принуждаем быть на нашей стороне. И если тебе рассказывали, что дроу — монстры, это не так. Мы…

— Ну да, я смотрю, ты-то быстро оставила прежний мир в прошлом. Поняла, что к Сашке больше не вернёшься, и явно особо не горюешь, вон уже с другим вовсю обжимаешься! А я так и знала, что ты Сашку не любишь! — Сусликова гневно сощурилась. — Зачем он тебе вообще был нужен? Из жадности? Престижа ради? Типа «самый классный парень на курсе мой»?

Укол уязвил меня неожиданно глубоко.

Так, что руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Да при чём тут Сашка? — я каким-то чудом сохранила спокойствие в голосе. — Маш, это мелочные и глупые обиды, и они не должны иметь никакого отношения к тому, что происходит здесь и сейчас. Разборки из-за мальчика, который всё равно не слишком-то горюет ни по одной из нас, и уничтожение…

— А ты, как всегда, всех по себе судишь! Если тебе на всех плевать, и на Сашку тоже, это не значит, что он такой же!

Неожиданная мысль заставила меня усмехнуться.

Попробовать? А почему бы и нет?

— Маш, ты неправа. Я любила его. Очень. А вот он…

Я вздохнула.