Интегрировать свет

— Алья не видел и не видит никаких препятствий. К тому, чтобы я стала женой Лу, исполнила свой долг, родила дому Рауфгата наследников, а потом продолжила коротать ночи с тем, кого действительно люблю. Только я не желаю Лоду такой участи. Не хочу, чтобы он сходил с ума от ревности. И… я понимаю, что должна сделать, но то ли слишком люблю его, чтобы отпустить, то ли недостаточно люблю. Поэтому просто позволяла всему идти своим чередом. Так эгоистично, так малодушно. — Взвесив очередной ингредиент, она отложила нож. Сложила ладони на столе перед собой, сцепив их в замок. — И тут появилась ты.

Мне пришлось сдержаться, чтобы весь воздух из лёгких не вышел разом. Ноги слегка подкашивались, сердце норовило отбить чечётку; наверное, так нормальные люди чувствуют себя во время экзамена.

Хорошо, что хоть подобная ерунда никогда не заставляла меня волноваться.

— Знаешь, мы ведь не видели её тела. Литы. Светлые, наверное, сбросили его в какую-нибудь общую яму, вместе с ворами, разбойниками и прочим сбродом. Нам даже нечего было похоронить. Мы точно знали, что она мертва, но она просто… исчезла для нас, и всё. И каждый справлялся со своей болью по-своему, — Морти не поворачивалась в мою сторону: видимо, ей не больше меня сейчас хотелось встречаться взглядами. — Алья… ты знаешь, что он делал. Лод просто принял это. Не сразу, но принял. А я… — она вдруг рассмеялась, тихо и неловко. — Иногда я думала… может, на самом деле всего этого не было? Плена и пыток? А по дороге в Тьядри она попала в одну из тех прорех между мирами, через которые приходите такие, как ты. Только теперь не ваши люди пришли к нам, а Лита провалилась туда. И поэтому она не возвращается домой, но на самом деле с ней всё хорошо, и где-то там, далеко, она живёт и, наверное, счастлива… Понимала, что это ерунда. Сказка. Просто мне так было легче. И однажды я вхожу в башню Лода, а там, на том месте, где я так часто видела её, сидишь ты. Спиной ко мне. — Переплетённые пальцы дроу медленно разомкнулись. — И на один момент, пока я тебя не окликнула, мне пришла в голову безумная мысль… что я была права. И Лита всё это время странствовала в чужом мире. А теперь вернулась.

Потом она взяла все травы, которые так тщательно и аккуратно отмерила, невзирая на разговор, совсем к тому не располагавший. Встав из-за стола, подошла к очагу. Опустившись на корточки рядом, принялась забрасывать части будущего зелья в котелок, вздымавший над водой спиральки пара.

Я следила, как принцесса помешивает будущее целебное варево деревянной ложкой на длинном черенке — и снова чувствовала, как её слова резонансом откликаются во мне.

Да. Я когда-то тоже пыталась думать, что мама уехала. Просто уехала, так далеко, что мы больше никогда не встретимся. Но она не исчезла, не канула в небытие, не растворилась в изначальном ничто — и где-то продолжает смеяться, хмуриться, смотреть свои любимые сериалы и пить капучино по утрам. И, наверное, скучать по мне.

Только я видела, что от неё осталось. Тем мартовским утром, промозглым до мертвенного холода, которое до сих пор казалось мне страшным сном. Пусть даже, целуя на прощание её ледяной лоб, я твердила отчаянной мантрой, возводя в степень все числа подряд: это — не мама, эта восковая кукла с застывшим лицом и зашитыми губами, которую сейчас отправят под землю, на корм червям, ни капельки на неё не похожа.

И для того, чтобы верить в сказочки про «где-то далеко», я была слишком реалистом.

— Конечно, на самом деле ты не так уж на неё и похожа. Ни Лод, ни Алья не видят особого сходства. Но мне иногда кажется, что ты — та, какой она хотела бы быть. И в этом-то, видимо, всё и дело. — Морти, сложив руки на коленях, смотрела на поверхность воды, где исчезали жемчужные ниточки пузырьков, поднимавшиеся со дна. — Если б на твоём месте была любая из моих фрейлин, наверное, я бы попыталась тебя уничтожить. Ужасно эгоистично с моей стороны. Но, думаю, я пошла бы на это. А Лод бы возненавидел меня, и я сама возненавидела себя, и всё стало бы ещё хуже, чем сейчас. Только вот то, что это именно ты: та, кто…

Её голос, впервые за весь разговор, дал осечку. Произнести это вслух — кто я для Лода — она всё-таки не смогла.

Впрочем, мне и самой было бы слишком страшно слышать это сказанным вслух.