Интегрировать свет

– Свет победит тьму, свет должен победить тьму! Мне суждено привести его к победе, стать спасительницей Риджии! И вы думаете, я позволю всё это запороть? Чтоб все лавры достались этим грёбаным миротворцам, а я осталась никем? И этой достались, этой! – Машка снова сорвалась на крик; когда её взгляд обратился на меня, она даже не нашла достаточно ругательных слов. – Твой же трюк, да, Белоснежка? Ты это придумала, всех усыпить, оставить понятыми самых важных шишек? Ну да, конечно, такой клёвый способ показать, что вы милые лапочки! Только плаката не хватает, с надписью «Мы хорошие и добрые»! А мне плевать на все эти ваши показательные выступления, слышишь? Если гадюка родилась гадюкой, гадюкой она и останется!

– Ты говоришь теми словами, которые вложил в твою пустую голову Фрайн, – презрительно бросила Навиния. Она тоже держала рапиру на изготовку. – А теперь попробуй задействовать собственные…

– Да при чём тут Фрайн? Я это сразу поняла, как в Риджию попала, сразу, как узнала про войну! Ещё до того, как его встретила! Что тёмные должны умереть, все, и даже если Фрайн правда устроил заговор, он был прав! Сейчас дроу беззубые, но потом-то зубки отрастут. И мы обязаны их победить, потому что так заканчиваются все сказки, всегда! Не просто же так! – В глазах Сусликовой стекленело то же выражение, что тогда, в доме Фрайна, когда она сказала, что бешеных животных надо усыплять. – А это моя сказка, моя, мне дали все эти силы, и эльфийского принца, и коня, вокруг меня всё это закрутили, меня забросили к светлым накануне войны! Я здесь героиня, я главная, и правила устанавливаю тоже я! И у моей истории будет счастливый конец. – На кончике багрового клинка зародилось огненное марево. – Тот, которого я хочу.

Святые ёжики. Хотя этого можно было ожидать: подобной реакции человека, угодившего во всю эту историю с попаданчеством. Потому что каждый, стремясь сохранить свою психику, реагирует на это событие по-своему.

Она не понимает, просто не понимает, что всё это – всерьёз, что это не сказка, не книжка, не компьютерная игрушка…

Сусликова выбросила меч вперёд, Навиния вскинула рапиру, и волна кровавого пламени впиталась в золотое лезвие клинка принцессы. Но этого времени Машке хватило, чтобы прыгнуть к противнице – и, небрежно скользнув двуручником по рапире, которой Навиния всё же успела закрыться от удара, проскочить мимо.

Следующая огненная волна ударила уже по тёмным гвардейцам, тем двум, что стояли у Сусликовой на пути. Успев уклониться, они тут же вернулись на позиции, метнулись к Машке… и застыли как вкопанные, ведь та всё же успела начертать в воздухе парочку рун.

Но вместо того, чтобы просто пробежать между ними к цели, Сусликова взмахнула мечом.

Когда огненное лезвие снесло голову одному, в котором я успела узнать Сумэйла – легко, без крови, мгновенно прижегшейся волшебным пламенем, – сердце застыло у меня в груди.

Когда голова убитого покатилась по траве, а багровый клинок понёсся к шее второго – он встретил меч Морти.

– Мерзавка, – выдохнула принцесса дроу, и я впервые видела её такой: с потрясением и яростью, пылавшими в глазах плавленым золотом. – За что?!

Естественно, Сусликова не ответила. Мигом оценила обстановку: её успели окружить четыре копии Альи, чьё лицо исказила ненависть; сзади уже подлетала Навиния и подступали другие гвардейцы, горевшие жаждой мести за убитого товарища; по армии дроу, оставшейся за спиной, расходился опасный ропот…

И, выгнув пальцы свободной руки, вычертила рунную цепочку.

Лод рядом со мной дёрнулся, но окружить дроу защитным барьером не успел. Впрочем, и незачем было: Машка прекрасно понимала, что нечто замысловатое прокастовать[23] времени нет, а потому заклятие просто разошлось вокруг неё порывом ветра, сбившего с ног даже нас с Лодом.

Только вот к моменту, как я вскочила, в ушах звенела странная, неестественная, устрашающая тишина.

Я посмотрела на Машку, стоявшую в паре шагов от меня – опустив меч, пристально разглядывая моё лицо. Потом – на просторный купол из белого, непроницаемого, слегка светящегося тумана, накрывший нас с Лодом и Эсфориэля, который так и стоял над телами своих братьев. Словно огромная чаша из молочного матового стекла… отрезавшая нас и от Морти, и от Альи, и от эльфов, и от дроу, и от наших колдунов.

Нужные страницы из магических трактатов всплыли с ментальной полочки сами собой.

Абсолютный Барьер. Тот самый, формулу которого Лод когда-то увлечённо обсуждал с Навинией. В ту давнюю, безумно давнюю пору, когда принцесса ещё была пленницей дроу.

Сейчас это казалось воспоминаниями из прошлой жизни.

Абсолютным барьер разумно прозвали по той причине, что он абсолютно отрезал от окружающего мира тех, кто оказывался внутри. От всего, включая заклятия, физическое воздействие, запахи и звуки. Чтобы поддерживать настолько мощную магию достаточно долго, требовалось чудовищное количество сидиса, но в этом у Сусликовой недостатка не было.

В отличие от Лода.