Интеллектуальная история России: курс лекций

План

1. Полемика в среде иерархов Русской Православной Церкви о «Соборном деянии» и «Поморских ответах» старообрядцев братьев Денисовых в XVIII в.

2. Дискуссия в отечественной историографии по поводу «Поморских ответов».

Ключевые слова: рукопись, фальсификация, подлинник, дискуссия.

Цель петровской реформы в отношении Церкви была гораздо глубже, чем принято думать. Главное, что сделал Петр I, заключалось в абсолютизации государственной власти, освобождении ее от всех религиозно-нравственных норм. И как следствие этого – государственная секуляризация и подчинение Церкви государству.

Эта доктрина была сформулирована Феофаном Прокоповичем, главным идеологом Петра I, в его произведении «Правда воли монаршей», написанном под влиянием западноевропейских идей естественного права. Целью такого государства становится достижение на земле всеобщего блага. Этому должна была подчиняться и Церковь как часть государственного аппарата.

На деле это была попытка внедрить в России протестантскую модель абсолютного государства, которая была рождена историческим процессом, совершенно противоположным отечественной истории. Западноевропейская история указывает истоки этого процесса. Доминантой истории Западной Европы является постоянное соперничество светской и духовной властей, пап и светских государей за политическое лидерство над континентом. Этот процесс породил Реформацию и ее детище – протестантизм с его множеством сект, из которых, собственно, и вырос политический плюрализм западноевропейского парламентаризма. Во главе реформационных движений становились в своих государственных рамках светские государи и, естественно, подчиняли Церковь государству. Власть светская становилась абсолютной, обрастая громадным бюрократическим аппаратом. Петр I был горячим поклонником такого механизма власти. Так, в отечественной истории наступил резкий надлом. Если Иосиф Волоцкий самого царя включал в систему Божьего тягла, «царь подзаконен и только в пределах Закона Божьего и заповедей обладает он своей властью. А несправедливому или “строптивому” царю вовсе и не подобает повиноваться», то западный абсолютизм, родившийся в борьбе против Церкви, как раз отрицает за ней всякое право быть «совестью» государства, сжимает ее в тесные рамки «обслуживания духовных нужд», причем сам же абсолютизм и определяет эти нужды и то, как их обслуживать.

Так, в дополнении к регламенту «О правилах притча церковного и чина монашеского», изданного при Петре I, говорилось о необходимости доносить в Тайную канцелярию об открытых на исповедях злоумышлениях. Это нарушение тайны исповеди приводило к неверию у множества простого люда в церковные догматы как истины и породило в народе различные толки, что Петр I – не истинный православный царь, а Антихрист на троне. Всё это были, конечно, народные предрассудки, но одно было несомненно правильным: Петр I сделал попытку принести в Россию все основные принципы протестантизма, его понимание проблемы взаимоотношений Церкви и государства, в котором Церковь мыслилась как религиозная проекция самого государства. Особенно ужасно чувствовали себя в этой новой властной модели старообрядцы.

В связи с этим интересно проследить ту большую дискуссию в отечественной историографии, которая развернулась вокруг так называемых Поморских ответов. Дискуссия стала квинтэссенцией отношения исследователей к вопросу установления исторической правоты в борьбе официальной синодальной церкви и старообрядцев в эпоху Петра I. Полемика приобрела источниковедческий характер, а потому выносимый в ней вердикт приобретал особый вес, как базирующийся не на аксиологическом, а на фактическом материале.

Вызвавшая диспут событийная канва сводилась к следующему. По личному распоряжению самого Петра I в Керженских старообрядческих скитах, где число адептов старой веры достигло к 1716 г. 40 тыс., вел миссионерскую деятельность архимандрит Успенского монастыря на Белбаше и Керже бывший старообрядец Питирим. Он оперировал рукописью, предоставленной им в качестве копии постановлений Церковного собора (имевшего место в Киеве в XII в.), на котором осуждался некий еретик Мартин, исповедующий учение, сходное со старообрядческими воззрениями. Питирим сообщал, что копия была получена им в 1709 г. от Димитрия Ростовского, который, несмотря на его принадлежность к официальной церкви, пользовался авторитетом в старообрядческой среде. На требование старообрядцев предъявить подлинник по инициативе Стефана Яворского был организован розыск, непосредственное проведение которого осуществлял направленный в Киев царским указом монах Феофилакт и Киевский митрополит Иоасаф Краковский.