Интеллектуальные анекдоты, собранные и прокомментированные Борисом Акуниным

Литературное отделение нашего филфака ещё популярней лингвистического. В конце концов Россия — страна читателей и писателей. Это чувствуется. Большинство писательских анекдотов с длинной-предлинной бородой. Их, наверное, ещё гимназисты сочиняли. Но некоторых я раньше не встречал. То ли новые, то ли мой пробел в образовании.

Начнём, как положено, с Пушкина:

***

Мальчик с мамой слушают рекламу по радио:

- Эффективный коучинг по бренд-менеджменту! Коммуникации бренда с потребителем. Формирование аутсорсинговых пулов в ресёрче. Мониторинг дистрибьюции. Обращайтесь по адресу: Улица Пушкина, 25.

Дитя удивляется:

- Улица ко-го?!

***

Вот мне говорят: прежде, чем стать писателем, нужно прочитать всю классику. Брехня! Пушкин, например, ни Толстого, ни Достоевского, ни даже Сергея Михалкова не читал — и ничего.

***

Русская литература вся построена на страдании. Страдает или персонаж, или автор, или читатель. А если страдают все трое — это великая классика.

Теперь общеписательское:

- Нет, это выше моих сил! В таких условиях я никогда не закончу роман! Завтра же уезжаю на озеро, в шале!

- Какой, блин, роман? Какое шале? Ты же экскаваторщик, Вася[1]!

- Я и говорю: это невыносимо!

***

Приходит писатель на диспансеризацию.

Врач:

- Кем работаем?

- Я писатель.

Врач (не поднимая головы):

— Ясно.

Записывает в карту, в раздел «Хронические заболевания»: «Алкоголизм, МДП, раздвоение личности».

Почему-то самый востребованный персонаж литературных анекдотов — тургеневский Герасим. Вот два незатейливых образчика:

***

Поймал Герасим Каштанку, потащил топить. Она вырывается, тявкает:

— Деревня! Я же чеховский персонаж!

А Герасим глухой, не слышит.

***

Плывёт по реке дед Мазай, собирает зайцев. Смотрит — барахтается в воде собачка. Он и её в лодку. А у собачки полные глаза слёз. Ничего не видит, убивается:

- Сволочь, я тебе всю молодость отдала! Верила! Любила! А ты меня — в рекууу!!!

Мазай шарахается:

- Ой, говорящая собака!!!

Муму шарахается:

- Ой, говорящий мужик!!!

Или вот, тоже простенькое, на знание расхожих цитат из Шекспира:

***

- Ты куда в отпуск едешь?

- В Данию.

- Брось! Дания — тюрьма.

- Весь мир — тюрьма.

- Весь мир — театр. А тюрьма — Дания.

Несложный тест на знание Аксакова. Но кто не читал «Аленький цветочек» — не оценит:

***

Сбирается честный купец, удалой молодец, по торговым делам в тридевятое царство, говорит своим любезным дочерям:

- Дочери мои милые, дочери мои хорошие, каких гостинцев вам привезти?

Старшая просит златой венец с самоцветными каменьями, средняя — тувалет из хрусталю, а младшая молвит:

- Не вези мне, батюшка, самоцветов и тувалетов заморских. Привези мне чудище брутальное для сексуальных утех.

Купец ахнул:

- Что ты говоришь, дитятко?! Как тебе такое и в голову пришло?

Дочка вздохнула:

- Ну тогда вези цветочек аленький.

Про любимых отечественных и иностранных авторов:

***

- Передайте, пожалуйста, сыр фету.

- Афанасий Афанасьевич, возьмите сыр!

***

Жена Толкиена грозно спрашивает у мужа:

- Та-ак... А где твоё обручальное кольцо?

- Дорогая, ты не поверишь!

Вот как родилась трилогия «Властелин колец».

***

- Папа, а что, во времена Хармса уже были принтеры?

- Какие принтеры, что за ерунда?!

- Сам посмотри. Рассказ «Письмо»: он пока текст полученного письма не распечатал, думал, что оно не от его друга!

***

- Так, молодой человек. Какой у вас вопрос по билету? «Влияние Льва Толстого на творчество Михаила Булгакова»? Прелестно. Отвечайте.

- Есть у меня одно предположение...

- Ну-ка, ну-ка. Послушаем.

- Что, если Анна Каренина на самом деле не бросилась под поезд? Пережила все войны и революции. Старенькая, одинокая, ютилась в коммунальной квартире около Патриарших. Однажды пошла в магазин, отстояла в очереди, купила подсолнечного масла, а авоська возьми и порвись...

***

1950 год, Москва, двор Литературного института. Мальчишка разбил мячом окно и улепётывает от дворника. Бежит, думает: «Господи, ну зачем мне этот пошлый имидж сорванца, гоняющего мяч? Я ненавижу футбол, не люблю улицу. Мог бы сидеть сейчас дома и читать по-испански моего любимого Борхеса. Вот кто никогда никем не прикидывался. Ах, где-то он сейчас?»