Интеллигенция в тумане

— Она привела к универсальному для нашего времени пофигизму. Сейчас, увы, всем все пофиг, в том числе интеллигенции, которая в последние двадцать лет начала активно продаваться. Прежде у интеллигенции была честь, сейчас она ее потеряла. Она уже, к сожалению, не девушка. В то же время, как показали события последних месяцев, есть люди, которые способны вести себя порядочно, прилично, и даже героически. Хотя герои в наше время, как считают многие, уже кончились. Героев больше нет. Однако я бы сказал, героев пока нет. Пока не требует героя к священной жертве… Как только потребовались мужественные люди, они появились. Тот же Удальцов. Или Навальный. Или Акунин, если кому-то не нравятся первые два. Значит, наша власть не смогла превратить нас в идиотов, в конченый народ. Не дождетесь.

— Когда Чулпан Хаматова высказалась за поддержку Путина, то на нее сразу обрушился шквал обвинений со стороны некоторых оппозиционных и околооппозиционных групп. Примерно то же было в Екатеринбурге с театральным режиссером Николаем Колядой. Как вы восприняли эту ситуацию?

— Заявление Чулпан Хаматовой я воспринял спокойно и с пониманием. Я не требую от Хаматовой и Коляды героизма. Героизм — это личное решение каждого. Меня спросили недавно в Facebook, буду ли я участвовать в палаточном городке, который появится на эспланаде после выборов 4 марта, когда Путин будет избран президентом России. Я ответил, что, к сожалению, нет. Просто потому, что мне не хочется терять работу, это хоть какие-то деньги. Я могу читать и слушать в Интернете, а если у меня не будет работы, я не смогу это делать. Тогда сопьюсь, не ровен час. Я не смогу это сделать и по ряду физических причин, я уже не молод. Но я буду сочувствовать.

Не всем дано быть героями. Зачем требовать от красивой женщины, которая делает все, что она может для детей, большего? Это просто нетактично. И Николай Коляда делает то, что может. К тому же Чулпан Хаматова зависит от ВВП, он реально ей помог. Если бы не он, у нее не было бы дотаций. Это жизнь. Надо сместиться в середину, не надо призывов: «Кто не с нами, тот подлец». Зачем? Это радикализм. Другое дело, что на митинг-то я выйду. На митинги против этой власти я хожу и буду ходить. Это «героизм», на который я способен. Эта власть аморальна, и она должна смениться нормальными людьми, не запачканными коррупцией.

— Антипутинская оппозиция говорит о том, что надо добиваться второго тура президентских выборов. Все-таки в первом или во втором туре победит Путин, на ваш взгляд?

— Я думаю, что он победит в первом туре. Я в этом даже не сомневаюсь. Если не победит, то все равно напишут, что победил. Хотя он может позволить себе и второй тур. Вот если бы Явлинский участвовал, тогда другое дело. А так — Путин победит в первом туре.

— Сейчас очень активно развивается институт общественных наблюдателей. Насколько этот инструмент действенен?

— Я думаю, что можно обойти любые препятствия, которые, казалось бы, обойти нельзя. У нас ведь Чуров — волшебник, он все может. При очень большом желании, если они поймут, что Путин действительно не выигрывает (а они мониторят ситуацию все время), что не хватает каких-то жалких 100 тысяч, то они все переделают, все равно пойдут на нарушения. Если не посредством фальсификаций и вбросов, то посредством тотального давления на всех, кто от них зависит. По России катится вал агитационных собраний и незаконного давления на избирателей. Они все равно будут вести себя нечестно и подло. И никакие общественные наблюдатели им не помешают. Это такая власть. Падшая власть.

— Перспективы, конечно, туманны, и очень сложно прогнозировать, что будет дальше, но все же...

— Если у нас и есть перспективы, то они связаны с теми людьми, которые составляют сейчас 15% населения. Если их число будет расти, тогда у нас появляется шанс перейти от традиционного для России авторитаризма в новое историческое состояние, которого мы никогда не переживали — гражданское состояние, состояние реальной демократии, отличное от сегодняшней имитационной, как небо отлично от земли.

— Насколько адекватно сегодня выдвижение лозунга парламентской республики в России?