Интенсивная терапия. Истории о врачах, пациентах и о том, как их изменила пандемия

Пандемия SARS-CoV-1 разразилась во время моей работы в Антарктиде. Мои коллеги-исследователи и рабочие были относительно молодыми, спортивными и здоровыми, и мы жили в изолированном мире тишины, льда и света. У нас был спутниковый модем, и раз в день мы получали новости по электронной почте, но в остальном были изолированы в стерильном первозданном мире, и новости о пандемии казались неважными.

После года изоляции от общества к нам прилетел самолет германской полярной экспедиции. Он приземлился на нашей базе, чтобы заправиться, и полетел на другую станцию, расположенную в нескольких сотнях километров к востоку. Нам привезли ящик свежих фруктов из Латинской Америки – потрясающий вкус, забытые ароматы! Через несколько дней все мы заболели простудой.

В июле я снова перенесся в тот период своей жизни. После дневного приема в клинике я проводил получасовые осмотры исследователей и рабочих, которые должны были отправиться в Антарктиду. Обычно их проводят в Кембридже, где располагается штаб Антарктического управления Великобритании, или Плимуте, где находится специализированный медицинский центр этой организации. Однако из-за коронавирусных ограничений бывшие врачи Антарктического управления Великобритании попросили провести осмотр ближе к месту жительства тех, кто готовился к поездке. В Антарктиде есть места, откуда эвакуация по медицинским причинам невозможна в течение большей части года, поэтому в течение пяти недель я осматривал сантехников, электриков, водителей и альпинистов, чтобы определить, насколько хороша форма, в которой они находятся, и какова их вероятность заболеть по прибытии в Антарктиду.

Скорость, с которой коронавирус распространялся среди пассажиров круизных лайнеров, показала, сколь опасным он может быть в закрытом пространстве, удаленном от суши. Большинство членов экспедиции будут добираться до места на корабле, как в свое время делал я, и это путешествие продлится два-три месяца. Я слышал печальные истории о людях, оказавшихся взаперти в гостиничных номерах на Фолклендских островах на двухнедельный срок. Все, кого я осмотрел, были обязаны самоизолироваться на две недели перед посадкой на корабль, который поплывет на юг. Принимая людей, приезжавших ко мне из разных уголков Шотландии, я шутил: «Я вам завидую. Переждать пандемию во льдах – весьма неплохая идея». Они должны были вернуться домой в 2022 году. Нам ведь удастся взять вирус под контроль к тому времени?

По мере того как ограничения постепенно снимались и заболеваемость снижалась, мы стали заглядывать в привлекательный допандемийный мир и задаваться вопросом, как долго продлится этот сдвиг к повторному открытию мира.

Мы стали считаться с тем, что довелось пережить, и, слушая о многочисленных вакцинах, которые проходили клинические исследования, гадали, удастся ли когда-нибудь вернуться к прежней норме. Некоторые мои пациенты все еще укрывались от вируса дома, и, хотя людей призывали вернуться на работу, общество в целом было вынуждено следовать коронавирусным ограничениям и правилам. Теперь нам было больше известно о том, как лечить заболевание в опасной иммунологической фазе, но вирус оставался опасным и заразным. Конца пандемии пока не предвиделось.

Совместная эволюция людей и вирусов была полезной и важной: внутри нас есть большое количество вирусной ДНК – она оказалась там много тысячелетий назад. Есть мнение, что способность вирусов вмешиваться в наш генетический код способствовала эволюции за счет облегчения мутаций. Каждый из нас ежедневно подвергается нападению огромного количества вирусов, но иммунная система ловко борется с ними. Во многом этот процесс связан с антителами – длинными сложными белками, свободно плавающими в крови и выраженными на поверхности носа, легких и кишечника. Они связываются с любыми вирусными или бактериальными белками, признанными чужеродными, и объединяются, чтобы нейтрализовать угрозу. Другие элементы иммунной системы распознают инфицированную клетку (на поверхности легких или, например, кишечника) и уничтожают ее до того, как вирус успеет размножиться.

Однако в системе может произойти ошибка или инфекционное заболевание оказаться незнакомым для организма, и тогда иммунная система станет недостаточно эффективной против многих бактерий и вирусов. Иногда она запускает воспалительную реакцию – еще более опасную, чем сам вирус. Например, так происходит во время иммунологической фазы коронавирусной пневмонии, когда клетки, которые должны атаковать вирус, сами становятся причиной поражения легких в результате чрезмерной активации.