Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Мессианство во многом обусловливает еще одну важную черту российского менталитета – государственность как доминанту в социальном миропонимании.

Это естественно, ибо только сильное, хорошо организованное государство может осуществлять мессианское предназначение: нести другим странам и народам свой идеал добра и справедливости, неважно какой – религиозный или светский. Известное высказывание Н. Бердяева о том, что русский народ – народ государственный, он покорно согласен быть материалом для создания великого мирового государства, никогда не оспаривалось серьезными исследователями.

Государственность как фундаментальное качество российской ментальности обусловливается и исторической судьбой России, и ее «физическими» характеристиками, о чем уже сказано выше. Необходимость защищаться от многочисленных врагов, охранять свои протяженные границы, преодолевать в своем общении необъятную территорию, спасаться от сурового климата и т. д. – невозможно без сильного защитника. Все это объективно требовало мощной организации. Такой организацией могло быть только государство.

Государственность русского человека, как и его мессианство, специфична. Прежде всего государство предстает перед людьми как определенная сакральная воля, оно наделено некой религиозной священной сущностью. Государство создано по Высшей воле, оно преследует Высшие цели, оно представлено Высшими существами и т. д. Поэтому россияне исторически склонны подчиняться государству не столько как внешней для них силе, сколько как Божественной воле, которая во многом соответствовала их собственным мировоззренческим представлениям. Подобная «государственная доминанта» в сознании россиян обусловливает многие другие весьма существенные свойства их ментальности. Среди этих свойств на первое место выдвигается коллективизм.

Возможно, «обусловливает» – не совсем точное слово в данном контексте, так как эти черты, свойства ментальности лежат по своей значимости в одном ряду, они взаимозависимы, связаны между собой. Коллективизм не просто одна из известных и характернейших черт российской ментальности. Это основополагающее ее качество. Именно коллективизм определяет главную направленность нравственности россиян.

Этики справедливо утверждают, что различные моральные системы отличаются друг от друга прежде всего конкретным соотношением в нравственном сознании людей коллективистских и индивидуалистических доминант.

Западноевропейская, североамериканская цивилизации характеризуются тем, что в них господствуют нравственные нормы, принципы, которые основаны прежде всего на ценностях индивидуальных. Индивидуализм там превалирует над коллективизмом. Таков один из сущностных постулатов либерализма.

В православно-славянской, а также некоторых восточных цивилизациях, наоборот, в общественной морали господствуют нормы коллективистские по своей направленности. И здесь, как и в мессианстве, речь не идет о том, чтобы на этом основании оценивать одну этическую систему как положительную, а другую как отрицательную. И то и другое и в данном случае имеют свои плюсы и минусы.

Так, индивидуалистическая направленность моральных норм способствует развитию такого позитивного качества человека, как осознание себя свободной, независимой, самоценной личностью. В то же время она зачастую принижает, а то и просто игнорирует значимость многих общественно важных ценностей: служение не только себе, но и другим людям, самоотверженность в защите Отечества, разумное самоограничение своих желаний, потребностей, свобод, подчинение общественным нормам и другие. В свою очередь коллективизм, успешно формируя эти ценности, при «административной», неумной пропаганде (как это во многом было в годы советской власти) принижает значимость личности, обедняет личность, нивелирует ее.

Речь, повторяю, идет не об оценках этих доминант, а о том, что и в исследованиях, и тем более в общественной практике необходимо считаться с данными особенностями ментальности. Без этого любое реформирование – социальное, политическое, экономическое – обречено на провал. Вся вторая часть книги посвящена как раз этой проблеме.

Государственность, коллективизм – все это находится в одной тесной связке с такими столь часто поминаемыми чертами российского менталитета, как общинность и соборность. Государство представляется в русском народе большим собором, вечем, коллективность находит свое общественное воплощение в общинности. Вместе, коллективно, на миру легче решать все вопросы.

В эту же связку органично вплетается и патриотизм россиянина.