Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

В русском национальном характере, по мнению Д. Лихачева, каждой черте противостоят некие противовесы: щедрость и скупость, доброта и злость, чувство собственного достоинства и рабская покорность суверену или государству. Эти противоположности, крайности проявляются по закону маятника: от высшей точки какой-либо черты до высшей точки ее антипода. Вообще крайность, отсутствие меры – сущностная характеристика российского менталитета. В то же время абсолютно неверно представление, будто эти крайние точки маятника – противоположности качеств российской ментальности – равнозначны в определении ее сущности и тем более, что эта сущность определяется «срединным положением» качеств. Дело совершенно в другом.

Есть фундаментальные, сущностные черты российского менталитета – духовность, вера, государственность, коллективизм и другие, о чем выше шла речь. И есть отход от них (как бы отбрасывание взрывом, чаще всего вызванным нетерпимыми более или, более того, экстремальными обстоятельствами) к их противоположностям. Но далее, с разной степени задержкой – неминуемое возвращение к основам, к фундаменту.

Сказанное выше относится и к типичным социально-психологическим, характерологическим чертам русского человека, т. е. к тому, что называется национальным характером. Это совестливость, товарищество, жалостливость, доброта, милосердие, широта души и поступков, бессребреничество, приветливость, гостеприимство и т. п. И. Ильин, в частности, пишет и о ласковости русского человека, о его добродушии, о любви к «совместному созерцанию», о природной «темпераментности души», «просторной нестесненности»…

Разумеется, многие из этих качеств сочетают в себе не только психологические, но и мировоззренческие аспекты. И качества, о которых так много и часто говорят, характеризуя «русскую душу», не есть монополия только российского характера. Вне всякого сомнения, они присутствуют в национальном характере практически любого этноса. Можно только сказать, что в российском менталитете они имеют свои специфические черты: преобладание, широту, яркость выражения и т. д.

Национальная почва Великой российской революции

Итак, россияне с исторически сложившимся и отчетливо проявляемым во всех сферах жизни менталитетом подошли к 1917 году.

Не будем подробно останавливаться на вопросе о том, как связана Октябрьская революция с российским менталитетом, насколько эта революция им обусловлена. На наш взгляд, трудно сказать по этому поводу точнее того, что написано в книге Н. Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма». Квинтэссенция его позиции заключена в том, что только в России могла произойти коммунистическая революция, что вся духовность русского народа, вся история русской интеллигенции подготовляли коммунизм.

Большевики во многом победили потому, что они частично стихийно, частично целенаправленно опирались на сущностные качества, особенности российской ментальности в достижении своих целей. Большевизм, писал Н. Бердяев, «воспользовался свойствами русской души, во всем противоположной секуляризированному буржуазному обществу, ее религиозностью, ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды и царства Божьего на земле, ее способностью к жертвам и к терпеливому несению страдания, но также к проявлениям грубости и жестокости, воспользовался русским мессианизмом, всегда остающимся, хотя бы в бессознательной форме, русской верой в особые пути России… Он соответствовал отсутствию в русском народе римских понятий о собственности и буржуазных добродетелях, соответствовал русскому коллективизму…». Об этом мы еще раз вспомним, когда будем анализировать современные наши реалии.

Кстати, Н. Бердяев отвечает и тем нашим «умникам», прежде всего теоретикам и практикам доморощенного либерализма (политикам, журналистам, политологам), которые с лихостью необыкновенной, не утруждая себя никаким анализом, игнорируя факт, выказывая полное свое невежество, утверждают, что Великая Октябрьская революция была «случайностью», «удачным переворотом маленькой группы фанатов», что она никак не вытекала из логики исторического развития России. «Разложение императорской России началось давно, – утверждал философ. – Ко времени революции старый режим совершенно разложился, исчерпался и выдохся. Война доконала процесс разложения».

Об исторической обусловленности и неизбежности революции писал в своих мемуарах, изданных, кстати, в 1922 году в советской России, один из наиболее ярких вождей белой гвардии А.И. Деникин, это же утверждал И.А. Ильин и многие, многие другие ученые, политические деятели, явные антикоммунисты и не сторонники советской власти.

Так что же произошло с российским менталитетом за годы советской власти, за семьдесят с лишним лет после свершения закономерной революции?