Интернированные китайцы в Сибири (1930-е годы)

При подготовке монографии использовались материалы периодической печати56. Статьи в газетах и журналах не всегда отвечают критериям объективности, однако они выступают важным дополнением к имеющимся документам. Советским средствам массовой информации отводилась особая роль в оценке японской интервенции в Северо-Восточном Китае. Они были призваны освещать маньчжурские события, формировать общественное мнение как внутри страны, так и на международной арене, участвовать в информационном противоборстве: «…В печати надо вести себя так, чтобы не было никаких сомнений в том, что мы всей душой против интервенции. Пусть «Правда» ругает вовсю японских оккупантов, Лигу Наций как орудие войны, а не мира, пакт Келлога как орудие оправдания оккупации, Америку как сторонницу дележа Китая. Пусть кричит «Правда» вовсю, что империалистические пацифисты Европы, Америки и Азии делят и порабощают Китай. «Известия» должны вести ту же линию, но в умеренном и архиосторожном тоне. Умеренный тон для «Известий» абсолютно необходим… Следовало бы особо навострить коминтерновскую печать и вообще Коминтерн»57. В середине ноября 1931 года по предложению Сталина и Молотова Политбюро ВКП(б) поручило «тт. Литвинову, Карахану и Крестинскому ежедневно представлять в ПБ проект ответа на ложную информацию и провокационные сообщения японцев, в изобилии распространяемые в органах печати»58.

Наиболее активно информация о событиях в Маньчжурии публиковалась как в центральных, так и региональных изданиях в 1931– 1934 годах. В конце 1932 – начале 1933 годов наибольшее внимание было уделено переходу в СССР армии генерала Су Бинвэня. На основе материалов отечественных СМИ, публиковавших сообщения иностранных информационных агентств, можно проследить элементы своеобразной информационной войны западных государств, Японии, направленной на изменение позиции СССР в отношении интернированных.

К сожалению, в советской периодической печати практически отсутствуют сведения о повседневной жизни иностранцев. Информационный вакуум в отношении интернированных китайцев, возможно, объясняется как неопределенностью их правового положения, так и кратковременностью пребывания в Советском Союзе основной массы иностранцев.

Определенный вклад в освещение событий, связанных с окупацией Маньчжурии, антияпонским сопротивлением и интернированием китайцев в СССР, внесли вышедшие в разные годы мемуары. Уже в 1930-х годах появляются автобиографические работы непосредственных участников движения сопротивления. С организацией, тактикой ведения боевых действий и политической работой в антияпонской партизанской армии Китая знакомит книга Сунь Цзе59, бывшего солдата Армии спасения родины, которую создал один из организаторов сопротивления оккупантам Ван Дэлинь. После разгрома и отступления в Советский Союз подразделений Армии во главе с Ваном часть ее формирований осталась в Китае и послужила основой для создания 4-й объединенной антияпонской армии в Маньчжурии, в составе которой и продолжил воевать Сунь Цзе. В мемуарах бывшего императора Пу И передается атмосфера эпохи 1930-х годов, освещаются события, связанные с японской оккупацией Северо-Восточного Китая, созданием государства Маньчжоу-Го60.

Вопросы интернирования были освещены в воспоминаниях непосредственного свидетеля событий: будущий востоковед и китаевед М.И. Сладковский, служивший на забайкальской границе, участвовал в приеме и разоружении частей генерала Су Бинвэня, отступивших на советскую территорию в районе ст. Отпор61. Опираясь на опубликованные источники из «Документов внешней политики СССР», материалы Центрального архива пограничных войск и личные воспоминания, он воспроизводит достаточно подробную картину событий, предшествующих переходу китайской армии в Советский Союз и ее интернированию. М.И. Сладковский одним из первых приводит архивные данные о численности интернированного формирования с разбивкой военнослужащих по званиям62.

В целом источниковая база исследования достаточно объемна, но основу ее составили документы, сохранившиеся в государственных и ведомственных архивах, содержащие разнообразную информацию практически обо всех сторонах жизни иностранцев, что позволило воссоздать достаточно полную картину истории китайцев, интернированных в 1930-х годах на территории Советского Союза, и решить задачи исследования.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые дается комплексная и всесторонняя характеристика процессов появления, становления и пребывания интернированных китайцев на территории Западной и Восточной Сибири. Также впервые в работе анализируются такие аспекты истории интернированных иностранцев, как их быт, адаптация к условиям проживания в СССР, репатриация на родину, влияние на их жизнь репрессий 1930-х годов. С точки зрения оказания влияния на правовое положение китайцев проанализировано международное законодательство об интернированных. В государственных и ведомственных архивах выявлено большое количество источников, не публиковавшихся ранее.