Интерполицейский (СИ)

— Угу, — согласился Джеф. — Получается, проводник подкрался к Алексу, шедшему к Сандре. Затем оглушил его, и чем-то напугав и вынудив следовать за собой девушку, увел их обоих в неизвестном направлении. Скорее всего, даже уплыл по ручью. Вот только где он смог взять лодку? И вообще, зачем ему все это понадобилось? В похищении может быть смысл только в одном случае — Легаро тоже как-то связан с местной мафией.

— То есть, люди Ларинчи нас расшифровали? Как? Тут какая-то неувязка, Джеф. Они не могли среагировать так быстро, и тем более, подставить нам своего человека, — вставил свое слово Жильбер.

— И тем не менее. В общем, проблемы накапливаются, господа офицеры, а решений никаких. Надо признаться, мы не имеем понятия, где искать подполковника и журналистку. Предлагаю сейчас точно определить план наших дальнейших действий. Выхода я вижу два. Первый — это поиски потерявшихся. Сколько на это уйдет времени и будет ли результат, одному богу известно. Второй вариант — продолжаем выполнять задание. Будем голосовать?

— Какое, к дьяволу, голосование, — отвел глаза в сторону Чарли. — Нужно идти дальше. Иначе можем опоздать, и тогда прощай, родная "Тень".

— Я буду бога молить, чтобы с Алексом беды не случилось, но я за то, чтобы продолжить задание, — сказал Керк. — Джеф, теперь ты — командир.

Этот вариант был принят единогласно.

14

"Рука Аллаха"

Кито — Ла-Кока — сельва,

Эквадор, отсчет -12, 10:44 м. в.

Его встретили, как полагается. Он сразу понял — его здесь боятся. И правильно делают. Эти насекомые достойны своего страха. Они тут совсем забыли о законах Аллаха, о священном учении, о том, что неверные не заслуживают ничего, кроме смерти. И уподобились им.

Но он сделал вид, что благорасположен к ним. Он не собирался надолго задерживаться в городе. Едва получив необходимую информацию и оружие, он приказал доставить себя к точке отправления.

Это была небольшая деревушка по ту сторону гор. Здесь ему нашли проводника — пожилого индейца. Главным его преимуществом было то, что индеец был нем. Но хорошо понимал речь, и прекрасно знал окрестности. Трудностей во взаимобщении не возникало — Рука Аллаха был родом из Марокко, и знал испанский язык.

Попрощавшись с соплеменниками, с явным облегчением избавившимися от опасного гостя, он вместе с проводником незамедлительно двинулся в сельву.

Время не стоит на месте, и необходимо всем — и своим, и неверным — показать, что правосудие Аллаха неотвратимо, и вдвойне неотвратимо для тех, кто посмел предать свою веру, продавшись чужим. Акбарс, не надейся на легкую смерть и покой ни на этом, ни на том свете… Он достал клинок, доставшийся ему еще от деда, много раз обагренный кровью неверных, и по старинному обычаю, взяв его за лезвие и рукоять, прижал к груди, к губам, ко лбу, стоя на коленях лицом на восток.

Я иду!

15

"Дон Ларинча"

Эквадор, Амазония,

поместье "Дель Лока",

отсчет — 13-е, 5:37 м. в.

— Дон Ларинча, мы только что получили известие по радио от вашего брата.

Гарсию мучила бессонница. Он скучающе смотрел на начальника своего персонального центра связи. Тот заявился к своему боссу в такую рань, утверждая, что у него есть важное сообщение.

— Чеко? Что ему нужно? — слабо оживился он, услышав, от кого получена радиограмма.

Чеко Легаро, или Хесус Эстебано де Ларинча, как его звал отец, был сводным братом Гарсии. Кроме этих двух имен, у Чеко было еще родное индейское прозвище, но его он не открыл даже отцу. А свое нынешнее прозвище брат взял себе, уйдя из дому в сельву двадцать лет назад.

Дон Эстебано де Ларинча нашел в лесу умирающего индейского ребенка, когда Гарсия был еще совсем маленьким. И, по широте своей душевной, усыновил найденыша, видя в нем провидение Господне. Он дал ему новое имя и свою фамилию. Боже, ну и глупость, с точки зрения родного сына, он совершил. Ведь ясно же, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Столько сил отдал отец на воспитание этого дикаря, индеец выучился в самом престижном во всей Америке Университете, а этот неблагодарный, вместо того, чтобы заняться делом, сбежал в джунгли, в свою ненаглядную сельву. Слава богу, отец не дожил до этого позора!

И ведь, самое главное, Гарсия успел по настоящему полюбить сводного брата. Но индеец дикарем был, им и остался. Вбил себе в голову, что он теперь в долгу перед семьей Ларинча за свое спасение. И намеревался вернуть этот абстрактный долг.

Многое изменилось с той поры. Гарсия однажды осознал свое место под солнцем. Он понял, что рожден для настоящего могущества и власти, несопоставимых с положением пусть древней, пусть аристократической, но не слишком богатой семьи Ларинча. Та черта, что напрочь отсутствовала у дона Ларинчи-старшего, во всей красе проявилась у его родного сына — властолюбие.