Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Да, это совершенно точно: Янукович не отдавал приказов о применении оружия против демонстрантов[66]. И, кстати говоря, западные партнеры, в том числе американские, просили меня повлиять на него, чтобы он таких приказов не отдавал. Он сказал: «Я себе не представляю другого, у меня рука не поднимается подписать приказ о применении оружия». То, что при стрельбе и в полицейских, и в протестующих задача заключалась в создании хаоса, это вы правильно сказали, я абсолютно с вами согласен. Янукович уж точно не был заинтересован в том, чтобы хаос разрастался. Он-то, наоборот, был заинтересован в том, чтобы ситуацию успокоить. Но, надо сказать, что эти так называемые протестующие вели себя очень агрессивно[67].

О. С.: Да, некоторые действительно вели себя очень агрессивно.

В. П.: Например, они зашли в офис Партии регионов, которую возглавлял Янукович, и сожгли его. Вышли технические рабочие, сказали, что они не партийные лидеры, а электрик и еще кто-то. Их застрелили, бросили в подвал и сожгли. Так что это было еще до переворота. Поэтому Янукович-то не был заинтересован в хаосе, он должен был сделать и сделал все, чтобы успокоить ситуацию.

О. С.: А откуда там взялись снайперы?

В. П.: Откуда эти снайперы и кто их мог поставить? Только те, кто был заинтересован в нагнетании ситуации. У меня нет данных, кто это конкретно. Но элементарная логика подсказывает.

О. С.: Слышали ли вы о подготовке в других городах, в Минске и т. д., батальонов «Правого сектора» из непримиримых представителей правых?[68] Мне говорили о том, что в город прибыли группы численностью 100 человек за несколько дней до расстрела на Майдане.

В. П.: В Минске нет, но у нас была, есть информация о том, что такие боевые группы готовились в западных частях самой Украины, в Польше, в некоторых других местах.

О. С.: Понятно. Слышали ли вы о батальоне «Азов»?

В. П.: Ну конечно. Там несколько таких подразделений, которые никому не подчиняются. В том числе и центральным властям в Киеве. Думаю, что это одна из причин, почему действующее руководство сегодня никак не может остановить боевые действия. Просто мне кажется, что они боятся возвращения этих неконтролируемых боевых подразделений в столицу[69].

О. С.: Мой второй вопрос — были ли у вас контакты с мистером Обамой в этот период?

В. П.: Можно сказать, что мы в общем-то постоянно были в контакте по телефону. И господин Керри, и господин Лавров, они встречались лично и по телефону тоже разговаривали. А с президентом США мы достаточно регулярно поддерживали связь по телефону.

О. С.: Надо понимать, согласия у вас не было.

В. П.: Нет, у нас разные были оценки, да и сейчас они разные по поводу причин кризиса на Украине и его развития.

О. С.: Вы по-прежнему общаетесь с ним?

В. П.: Да. Несколько дней назад мы с ним разговаривали. Обсуждали проблемы двусторонних отношений, ситуацию на Ближнем Востоке и на Украине. Должен сказать, мне кажется, что по некоторым вопросам у нас есть понимание, что и как можно делать, несмотря на различие оценок.

О. С.: Можно ли сказать, что эти отношения, диалог имеет теплый характер?

В. П.: Нет. Но он носит деловой и достаточно ровный характер.

О. С.: Видите ли вы друг друга во время разговора?

В. П.: Нет. Но я могу сказать, что диалог все-таки заинтересованный, не конфронтационный совсем. Во всяком случае мне кажется, что президент оценивает ситуацию реально, с чем-то соглашается, с чем-то не соглашается. Мы находим и точки соприкосновения по некоторым сложным вопросам. Так что это полезный диалог.

О. С.: Это, конечно, банальный вопрос, но мне всегда было любопытно, как вы обращаетесь друг к другу — Владимир и Барак?

В. П.: Барак и Владимир.

О. С.: По имени — это здорово. Последний вопрос — Севастополь и его значение. Это была ваша крупнейшая база подводных лодок на Черном море. И это, очевидно, крупнейший военный объект. У вас было соглашение с Крымом о размещении там войск — эта военная база находилась там по взаимному согласию. Я не знаю в точности, когда было подписано это соглашение. Что произошло бы, эта мысль наверняка беспокоила вас, если бы Соединенные Штаты или НАТО смогли получить эту базу в свое распоряжение, какие бы последствия это имело?

В. П.: Я думал о том, что этого не должно произойти. А что было бы, если — это сослагательное наклонение. Политика сослагательного наклонения не терпит.

О. С.: Гипотетически.

В. П.: Это соглашение, кстати, с Украиной, действовало у нас до конца 2019 года. А потом мы бы продлили его. Я уже точно не помню, по-моему, лет на 20 с лишним. Но в ответ на это мы понизили стоимость российского газа для Украины и сделали большую скидку. Хочу обратить ваше внимание на то, что, несмотря на то, что сегодня Крым является частью Российской Федерации, мы эту скидку на газ для Украины сохранили.

О. С.: Ну а последствия перехода базы в распоряжение США или НАТО?