Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Почему, спросите у него. И тогда эта попытка защитить территорию США от возможных атак была несостоятельной, и сегодня, несмотря на современные разработки, несмотря на то, что мы имеем дело с совершенно новым поколением техники, информационной техники, космической техники, радарной техники, средств перехвата. Так вот, все-таки я думаю, во всяком случае на сегодняшний день и в ближайшей среднесрочной перспективе, что стратегические системы противоракетной обороны нельзя считать эффективными. В этом есть даже определенная угроза. Она заключается в том, что может создаваться иллюзия защиты, провоцирующая более агрессивное поведение. В этом смысле, конечно, мы считаем, что здесь больше проблем, чем плюсов. Кроме того, мы разрабатываем системы преодоления этих систем противоракетной обороны, а они еще больше снижают возможности ПРО. Поэтому попытка в одностороннем порядке создать себе защиту, на мой взгляд, и неэффективна, и опасна. Помимо прочего, система противоракетной обороны — это не просто система защиты, это один из элементов стратегических вооружений, который эффективно работает только вместе с ударными комплексами. Поэтому философия ее применения очень простая, особенно с учетом высокоточных систем вооружений: нанести первичный удар по пунктам управления, нанести удар по стратегическим объектам, защитить свою собственную территорию, насколько это возможно, причем с применением комбинированных систем — стратегических и других систем вооружения, в том числе крылатых ракет. Это все, конечно, повышает уровень обороноспособности страны, но не гарантирует безопасность.

О. С.: Могу ли я спросить вас о войне в космосе? Мне известно, что Соединенные Штаты активно занимаются созданием космического оружия.

В. П.: Ну конечно. Нам это тоже известно. Поэтому так важно не допустить односторонних действий. Именно поэтому мы и предлагали совместно разрабатывать системы противоракетной обороны. Что это означало? Это означало, что мы совместно должны были бы определять ракетоопасные направления, иметь равный доступ к управлению этой системой и совместно решать другие вопросы оперативного характера, в том числе и по технологическим разработкам. На мой взгляд, такой совместный подход к преодолению вызовов и угроз создавал бы гораздо более устойчивую ситуацию и более безопасный мир.

О. С.: Так это, как известно, предлагали еще Джон Кеннеди с Никитой Хрущевым в 1963 году[71].

В. П.: Если вы сейчас к этому вернулись, хочу напомнить, с чего начался Карибский кризис. Я не поклонник Хрущева, но все-таки размещение на Кубе советских ракет было спровоцировано размещением американских ракет в Турции, откуда они легко достигали территории Советского Союза. Поэтому Хрущев ответил на это размещением ракет на Кубе. Он не был инициатором Карибского кризиса[72].

О. С.: Не был, я знаю. Это было безумное время. Стэнли Кубрик, режиссер, которым я восхищаюсь, снял отличный фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу»[73]. Вы видели его?

В. П.: Нет.

О. С.: Вам обязательно надо посмотреть его. Он заслуживает этого — классика.

Мистер Кеннеди имел дело с военной машиной, которая росла и росла после Второй мировой войны, а генералы знали, что у Советского Союза в тот момент не было возможности ответить. Многие из них говорили: «Самое время нанести удар по Советскому Союзу». Поэтому было желание нанести односторонний удар по России[74]. Кеннеди сказал: «Вы безумцы». А затем, когда возникла напряженность в Берлине и на Кубе, ситуация стала еще опаснее. Но, честно говоря, тогда действительно было желание нанести удар первыми. Я боюсь, что оно все еще живет в Соединенных Штатах. Я боюсь, что неоконсерваторы, жаждущие этого и настроенные воинственно, добьются своего, а это опасно.

В. П.: Я тоже.

О. С.: Зная, что Соединенные Штаты поддаются настроению холодной войны, можете ли вы в ближайшем будущем начать войну на Украине?

В. П.: Я думаю, что это самый плохой вариант развития событий.

О. С.: Если Соединенные Штаты отправят больше оружия на Украину, а украинское правительство будет вести себя все агрессивнее и агрессивнее в Донбассе, в какой-то момент русские неизбежно решат сражаться за Донбасс, и возникнет конфликт.

В. П.: Я думаю, что ничего не изменится. Я об этом и нашим американским партнерам говорил. Жертв будет больше, а результат получится тот же самый, что и сегодня. Конфликты, подобные донбасскому, не решаются с помощью оружия. Все равно потребуются прямые переговоры. И чем быстрее наши друзья в Киеве это поймут, тем будет лучше. Но западные страны, Европа, США должны помочь руководству в Киеве осознать эту реальность.

О. С.: Будем надеяться на это. Если вы посмотрите на кандидатов, которые претендуют на президентское кресло в 2016 году в США, со стороны республиканцев — каждый из них делает заявления по России, агрессивные заявления.

В. П.: Такова логика политической борьбы в США.