Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Да, он так и сказал: «Нам нужно пребывание там, мы просим нам помочь, но на несколько лет». Я ответил: «Конечно, мы все сделаем, мы будем помогать».

О. С.: Так когда же спала пелена с ваших глаз? В 2006 году? В 2007 году в Мюнхене вы по-новому взглянули на эти отношения, правильно? Или в 2008 году, когда у вас разразилась война с Грузией? В 2002–2003 годах произошло вторжение в Ирак, а в 2004 году — «оранжевая революция» на Украине. Что вы подумали, когда случилась «оранжевая революция» на Украине?

В. П.: Ничего не произошло, в том-то все и дело, что ничего не поменялось. В Мюнхене я как раз и говорил, что после крушения Советского Союза современная Россия совсем развернулась в сторону Европы, Запада в целом, в сторону США и ожидала совместной работы, учета взаимных интересов. Мы были готовы сотрудничать, но вместо этого видели только одно — расширение геополитического пространства и власти, в том числе на тех территориях, которые мы считали и считаем чувствительными для себя, и важными с точки зрения обеспечения нашей глобальной стратегической безопасности[147].

О. С.: Если бы США вмешались в события на Украине в тот момент, то что бы вы подумали? Что США провоцируют эти независимые движения?

В. П.: Здесь ответ очень простой: философия международной американской политики в этом регионе заключается в том, я в этом абсолютно уверен, что ни в коем случае нельзя допускать сближения Украины и России, поскольку в этом видится угроза и источник роста могущества России. Мне кажется, что именно из этих соображений, а не из соображений свободы украинского народа, действовали многие наши партнеры в США и Европе. Поддержка радикальных националистических элементов на Украине с точки зрения такого подхода беспроигрышна. Если их поддержать и они добьются успеха, то цель достигнута, поскольку Россия и Украина расходятся. А если Россия начинает на это реагировать, можно ее демонизировать, обвинять во всех смертных грехах, представлять как угрозу и на этой основе объединять вокруг себя союзников. В этом смысле те, кто это сделал, сделал безупречно, достигли своей цели. Но если смотреть на проблему шире, не с точки зрения сиюминутной конфронтации и сплочения вокруг себя сателлитов под флагом внешней угрозы, смотреть на развитие мирового сообщества, как я уже говорил, лет на 25 вперед, то тогда пришлось бы менять философию в международных отношениях, в том числе и в отношениях с Россией, и не действовать такими провокационными методами.

О. С.: Но затем, где-то между 2004 и 2007 годами, в Мюнхене, маятник качнулся в другую сторону. Катастрофа в Ираке, катастрофа в Афганистане. В какой-то момент ваша точка зрения изменилась.

В. П.: В Мюнхене я просто говорил о том, как мы оцениваем ситуацию, которая развивается. Смотрите, Советский Союз развалился, врага нет для США и Запада в целом. Зачем расширять НАТО? Против кого? Но после этого состоялось две волны расширения НАТО. Этот штамп о том, что каждая страна имеет право выбора способа обеспечения своей безопасности, мы уже слышали. Это просто штамп, понимаете? Чтобы обеспечить безопасность всех стран, если они чувствуют себя в опасности, совсем не обязательно НАТО расширять — можно заключать двусторонние договоры о безопасности, взаимной помощи. Не обязательно создавать образ врага. Хорошо, было две волны расширения НАТО, но после этого США в одностороннем порядке вышли из Договора по противоракетной обороне — вот это принципиальный вопрос. Нам все время говорят: «Вас это не касается, для вас это не создает угроз». Это делалось якобы против Ирана, но сейчас нет проблемы Ирана, подписан договор, Иран отказался от военных ядерных программ, а программа развития системы противоракетной обороны с ее элементами в Европе продолжается полным ходом. Против кого? Это вынуждает нас как-то реагировать. Известный деятель мировой истории Бисмарк говорил, что в ситуациях подобного рода разговоры не важны — важны потенциалы, вот такой потенциал перед нашими границами и создается. Что нам делать? Приходится думать об этом. Мы с вами можем еще продолжить этот разговор.

О. С.: Да, доброй ночи сэр.

В. П.: Good night, спасибо! Игра понравилась вам?

О. С.: Это было здорово, мне понравилось. Вы, должно быть, устали физически.

В. П.: Нет, все нормально. Я постараюсь отоспаться и восстановить силы.

Визит 3 — третий день, 11 мая 2016 года

Перед демонстрацией фильма «Доктор Стрейнджлав» в Сочи

О. С.: Здравствуйте, мистер президент, как вы себя чувствуете?

В. П.: Спасибо, а как вы себя чувствуете?

О. С.: Чувствую себя усталым. Спал не очень хорошо.

В. П.: Я играл в хоккей, а вы устали!

О. С.: Но у вас зато мышцы побаливают. Мы с женой чудесно прогулялись в парке.

В. П.: Рад за вас.

О. С.: Я все пытаюсь представить, как выглядели Сочи в IV веке до нашей эры.

В. П.: Вы знаете, здесь проходил маршрут Одиссея.

О. С.: Да, именно об этом я и говорю.