Интервью сына века

Б. И. Э. Это в самом деле так. Фильмы по своей природе, в силу своей массовости, упирают на эмоции. Они должны представлять собой модель, соблазнять — а для книг это не обязательно. Это проблема нового типа культуры, постимперской эпохи. Я скачиваю много фильмов или же смотрю их на дисках. Но мне больше нравится ходить в кино, потому что восприятие фильма в темном зале становится более ярким, чувственным. Фильм требует вашего стопроцентного присутствия, вам никуда от него не деться, не укрыться, он вами управляет — в то время как если вы смотрите фильм дома, то вы сами им управляете: можете поставить на паузу, можете вовсе выключить, если вам страшно или вы раздумали смотреть. Это совершенно другой способ восприятия, потому что в кино вы полностью погружаетесь в фильм, переноситесь в другое измерение…

Ф. Б. Многие писатели тоже пытаются соблазнить читателя: строят диковинные фразы, развлекают, смешат. У вас этого нет. Чтение ваших книг требует усилий. А почему вы решили перейти в индустрию кино?

Б. И. Э. На самом деле меня больше всего привлекает телевидение. Я смотрю огромное количество сериалов. «Клан Сопрано», «Прослушка», «Безумцы»… Это настоящие романы. Когда я два полных дня потратил на то, чтобы посмотреть третий сезон «Безумцев», я решил, что брошу читать романы! Ни один из американских романов, которые я прочел за последнее время, по силе воздействия даже близко не стоит с этим тридцатичасовым сериалом. Возможности телевидения просто невероятны…

Ф. Б. Какой из сериалов лучше всего описывает Лос-Анджелес? «Californication», «Красавцы» или «Умерь свой энтузиазм»?

Б. И. Э. «Голливудские холмы».

Ф. Б. Я его не знаю. Когда в сериалах «Красавцы» или «Californication» я замечаю циничный юмор, я осознаю, что это вы оказали влияние на сценаристов Голливуда.

Б. И. Э. Без сомнения. В конце первого сезона «Californication» агент Хэнка говорит Муди: «Помнится, Брет Истон Эллис рекомендовал мне молодого автора…»

Ф. Б. А вы помните, какой лейбл упоминается в вашей первой книге «Меньше, чем ноль?» На странице три.

Б. И. Э. «Рэй-Бан»? «Уэйфарер»?

Ф. Б. Нет. «GQ»!

Б. И. Э. Мои герои читали в самолете этот журнал?

Ф. Б. Нет. Вырванные из «GQ» страницы были приколоты на стенах в комнате младшей сестры.

Б. И. Э. Совершенно не помню. Наверное, я сам был без ума от «GQ» в то время. Ничего удивительного, что они мной заинтересовались!

Ф. Б. Какую киноверсию ваших романов вы считаете лучшей?

Б. И. Э. «Правила секса».

Ф. Б. Абсолютно с вами согласен. Вы влюблены?

Б. И. Э. Нет, я счастлив.

Ф. Б. Прокомментируйте, пожалуйста, этот нашумевший пост в «Твиттере» по поводу смерти Сэлинджера. Цитирую: «Ура! Слава богу, он наконец помер. Как долго я ждал этого дня. Устрою сейшен». Это ваш пост? Или это написал кто-то другой от вашего имени?

Б. И. Э. Нет, это мое.

Ф. Б. Как! Это написали вы? А я так переживал, когда он умер. Потому что во Франции «Над пропастью во ржи» не является, как у вас, национальным достоянием. А «Меньше, чем ноль» расценивается как «Над пропастью во ржи» эпохи восьмидесятых.

Б. И. Э. И что из этого?

Ф. Б. Я думал, вы любите Сэлинджера.

Б. И. Э. Вы не ошиблись! Я люблю Сэлинджера. Кто же его не любит?

Ф. Б. А, понятно. Значит, когда умирают те, кого вы любите, вы устраиваете вечеринки?

Б. И. Э. А что это, по-вашему, значит?

Ф. Б. Когда я это прочел, я сначала подумал, что это шутка и что вы, наверно, рады, что теперь получите доступ к его тайным архивам.

Б. И. Э. А вот и нет. Может, это просто перевели неправильно, потому что половина людей, ответивших на этот пост, покатывалась со смеху, а другая половина возмущалась. Этот твит касался сентиментальности. Я думаю, сам Сэлинджер нас бы поддержал.

Ф. Б. Так это была панковая реакция?

Б. И. Э. Вот именно!

Ф. Б. О’кей, о’кей, о’кей. Я въехал наконец.

Б. И. Э. А знаете, как отреагировал Джей Макинерни? Он написал: «О, трагический день, затмивший будущее! О, Джей Ди, упокойся с миром! Грустный смайлик».

(Смеемся.)

Ф. Б. Вы по-прежнему дружите?

Б. И. Э. Мы с Джеем виделись две недели назад, он приезжал в Лос-Анджелес. Снова встретимся, когда я поеду в Хэмптонс. Думаю, он счастлив, во всяком случае, таким радостным я его никогда прежде не видел. Он по-прежнему женат.

Ф. Б. Кстати, Джей сказал, что вы с ним ходите в тренажерный зал, интенсивно занимаетесь спортом, качаете мышцы. Это что, шутка?

Б. И. Э. Ага!

Ф. Б. А то я уж испугался… Кто ваш любимый автор, писавший о Лос-Анджелесе? Я перечислю, а вы выберите: Джеймс Эллрой, Джеймс Фрей, Чарльз Буковски, Скотт Фицджеральд, Раймонд Карвер.

Б. И. Э. Моего любимого в этом списке нет.

Ф. Б. Брюс Вагнер?

Б. И. Э. Нет… Рэймонд Чандлер. А на второе место я бы поставил Джоан Дидион. Но она, я знаю, в Европе малоизвестна.

Ф. Б. Кое-что из ее книг и статей было переведено. Но знают ее и в самом деле мало.