Интимная лирика

Отпустите поводья, мучачос *,

коням их спокойно отдайте,

может, вывезут кони, —

иначе мы сгинем напрасно.

Скал угрюмые скулы.

В них есть партизанское что-то.

Ветер, словно ваятель,

с тоскою и болью их высек.

Облака тяжелы, неподвижны

над вами, леса и болота,

как усталые мысли

нахмуренных гор боливийских.

Вверх и вверх мы стремимся,

как будто уходим от чьей-то погони

Лучше — к призракам в горы,

чем сжиться с болотною тиной.

Мне диктуют ритм этих строчек

поклацывающие подковы,

спотыкающиеся о камни

на смертельной тропе серпентинной.

Но плохие поводья — нервы.

Я не то что особенно трушу,

но бессмертия трупный запах

ощущаю нервами всеми.

Мучачос — парни.

Вспоминать о тебе, коменданте, —

перевертывает всю душу,

и внутри тишина такая,

что похоже — землетрясенье.

Команданте,

тобой торгуют, набивая цену выше,

но твое дорогое имя

продают задешево слишком.

Не чужими, своими глазами,

команданте,

я видел в Париже

твой портрет, твой берет со звездою,

на' модерных «горячих штанишках».

Борода твоя, команданте,

на брелоках, на брошках, на блюдцах.

Ты был пламенем чистым при жизни.

В дым тебя превращают, и только.

Но ты пал, команданте, во имя

справедливости, революции —

не затем, чтобы стать рекламой

для коммерции «левого» толка.

Ты пристрелен был в этой школе.

Конь мой замер.

«Где ключ от школы?»

Нелюдимо молчат крестьяне.

В их глазах виноватая тайна.

Дверь на ржавом замке висячем.

В окна глянешь — темно и голо,

и стена бела, словно парус

корабля, где нет капитана.

Дремлет колокол сельский старинный.

Тянет пьяница пиво из банки.

У дверей навоз лошадиный,

как посмертные хризантемы.

76

Повторяю: «Где ключ от школы?

Ключ! Понятно?!» — кричу по-испански.

«Мы не знаем, сеньор, не знаем...»

Не пробьешь крестьян, словно стены.

Где же все-таки ключ от школы,

от души твоей, команданте?

Что ж, пора нам обратно, мучачос.

Облака беременны громом.

Этот ключ — он в руках у тайны,

и попробуйте-ка

достаньте!

Только подлинный ключ — не отмычку!

Ведь ничто не решается взломом.

Понимаю я вас, мучачос, —

столько

в ваших сердцах наболело.

Так и рвутся к винтовке руки,

так и просятся за пулемет.

Если тянут вас вправо, мучачос,

вы — налезо,

но, если налезо,

не левее главной дороги,

ибо пропасть иначе вас ждет.

Твои руки, Че, отрубили

там, на площади

Валье Гранде,

чтобы снять отпечатки пальцев.

(Может, в спешке «пришили» другого.)

Но мятежные руки мучачос —

это руки твои,

команданте,

и никто отрубить их не сможет,

а отрубят — вырастут снова.

Доверяйтесь коням, мучачос,

а не просто порывам юным.

77

У коней крестьянская мудрость ?

В небе кружит над вами коршун,

ничего, что она пожилая.

свои когти пока поджимая,

1971

78

поводя своим хищным клювом,

но нацеленно жертв поджидая.

Ц I^LAVE DEL С CHAN DANTE

Nuobtros cabellos ееtan eamlnando

a la Hlguera

A In izquierda - el abianso,

a la derecha,- el abiemo.

Гепваг en ti, Comandante,

по ев una carga 1ige га.

Otntro de ml hay sLlencio

muy parecido al sisoo.

E«toy Ueno de lae quebradas,

de las г oc as severaa,

duraa.

Mia nervlos eetan tensos

с ото la brida de un ganadero,

El ritrao de este poema

те dictan laa herraduraa,

tropezando con las pledrae

de евге mortal aendero.

Para los guerrilleros

por aqul no hay moriument'j-,

Sue raonunentoa - laa rocas,

con aus caraa trist«a,

humanas.

Las nubas estan ireadvilea,

сошо los pensamierrtos

сото los peneamtentos

de las montanas bolivianas

Comandante, tu nombre саго

quieren vender tan Darato.

La industria quiere ccmprar con tu nombre

sua nuevos dientes.

Comandante: yo he visto en Paris

tu retrato

eobrs pantaloncitoe

que se Haman "calientes".

Tus retratoe, Che,

imprinen sobre las camlaaa

Tu fulete al fuego.

Те quieren convertir en hu

o.

Pero tvi cafste

fusilado рог las balas,

рог las venenosas sonrisaa

no para eer despueЯ

una parte de la sociedad de consumo.

"c.Donde esta" la llave

de la escuela?"

Los campesi.nos по ше contestan.

Slento el olor de la muerte a

La pared ernte, blanca

ссто la vela

dal ha reo

que esta abandonado a su buerte,

El silenclo total.

Solo el buitre vuela.

La bosta ae los caballos

son pclstumos crieantemos.

nl Donde est

la llave

de la escuela?"

Los campeslnos contestan:

"No sabemos, senor,

по sabemos..."

IDonde esta la llave

del caso de Che Guevara?

I Donde estд la llave

del futuro?

El miedo de по eneontrarla,

э E. Евтушенко g«

этот суп царит в дыму!

Не суп, а благовоние.

Собираются к нему

как на богомолие!

Вот он,

луковый,

лукавый,

фыркает,

томится.

Это лучшее лекарство!

Ну-ка дайте миску!

Ай да лук!

Ай да лук!

Всю усталость

снял он вдруг.

И сейчас бы шире круг

да каблуком о каблук!

Только неудобно —

все-таки не дома.

Улыбаясь улыбкой широкой —

мол, не кушанье,

просто ах! —

налегают на суп шоферы,

и расклейщик афиш,

и монах.

Все свежеет —

мускулы,

мысли.

Ну-ка, брат, еще —

не срамись!

Погляди,

как вторую миску

поглощает английская мисс.

Погляди-ка,

какие цацы,

ну, пожалуй, тоньше мизинца,

подобрав свои платья по-царски,

вылезают из лимузина.

К супу луковому строптиво

приезжают они,

устав

от наскучившего стриптиза

и от всяческих светских забав.

И промасленные пролетарии

на условные эти талии,

не скрывая усмешки,

глядят...

Ну да черт с ними —

пусть едят!

И сказал мне попутчик мой фразу

(а на фразы такие он скуп):

«Изменяется все во Франции,

остается

лишь луковый суп!»