Интимная жизнь элиты

В Америке обычная ночь. В небольшом китайском ресторанчике накурено. Здесь не пили крепкие напитки. Но здесь, как решил Егор, много занимались словоблудием.

– Я считал, что физики – народ серьезный, – говорил Егор Эверту. – Чем-то похожи на подвижников. Вспомним русского Сахарова.

Эверт усмехнулся.

– Подвижники они в творчестве, а в жизни они дети, которых можно легко обвести и обмануть.

Егор подумал о том, что в этой компании самый разумный человек – это Эверт. «Неужели это элита, на которую тратятся большие деньги! В науке – гении, таланты, а в быту – детский сад…»

– А как они с бабами?

– Да никак, – вдруг честно заявил Эверт. – У них голова забита протонами – только не сексом…

– Все сублимируется?

Эверт улыбнулся.

– Это сложная проблема. Мы здесь ее все равно не решим.

Взглянув на доброе, мягкое лицо Эверта, Егор сказал себе: «Этот человек мне нужен».

– Эверт, – мягко проговорил он. – Я нуждаюсь в твоей помощи…

Эверт приблизил лицо к Егору – в глазах стоял возбужденный блеск:

– Понимаю. Беспредел. И пройти мимо… я тоже не мог бы…

– Завтра могут выкрасть тебя… или кого-то из твоих друзей, – ожесточенно сказал Егор. – Раньше крали формулы, расчеты – теперь самих физиков…

– Мир становится все гуманней, – заметил Эверт. – И изощренней.

– Ну как, ты согласен помочь?

– Я познакомлю тебя с Дианой Кипренской, – согласно кивнул Эверт. – Она из знаменитого рода русского художника. Милая женщина. Была замужем за физиком. Затем ушла. Теперешний муж – сенатор. Думаю, она бы пригодилась.

Глава 51

Аллен получил шифровку от Майкла Стегнера.

«Знакомства с элитой одобряем. Было бы неплохо создать более глубокие отношения с семьей Болотина. Если его жена руководит фармакологической фирмой и на базе завода, занимающегося биологическими разработками, то необходимо уточнить и выяснить степень ее осведомленности»…

Аллен Оливер и сам приложил все усилия, чтобы оказаться близким Юлечке.

«Юлечка» – это Болотин. Тот самый помощник президента, который говорил, что его статус запрещал ему заниматься коммерческой деятельностью, но жена (она же не помощник президента!) – ей сам бог велел заниматься коммерцией. Она в своем поведенческом опыте унаследовала все, что делало человека бизнесменом. Активная дочь активного номенклатурного клана (в прошлом: отец – министр, а дядя – секретарь обкома), она имела хороший экономический опыт, и теперь со свойственной ей энергичностью руководила фирмой, выпускающей дефицитные лекарства, а в один прекрасный вечер, когда Аллен с Юлечкой наслаждался приятными телами девочек в сауне, Геннадий Евсеевич вдруг вспомнил о жене:

– Понимаешь, я дурак! – и он ударил себя по лбу. – Сегодня у нее, по-моему, день рождения! – Он еще раз ударил себя по лбу. – Точно, как же я забыл… Она меня съест с потрохами.

Он жестче обмотал себя цветастой простыней. Глаза его вдруг ожили.

– Одному возвращаться нельзя. А с тобою можно! При тебе не посмеет – смягчится… Все, Аллен, решили!

– У вас теперь гости?

– Какие гости! Она не любит гостей. Это же семейный праздник!

Быстро собрав свои вещички, они рванули на шикарном БМВ к Болотину домой.

– Геннадий был прав: никаких гостей. Только жена Виолетта Карповна да их шестнадцатилетний сын Ефим – веселый, с лучезарными глазами мальчишка.

– Вот, наконец заявился и папа, – строго сказал Ефим. – Ма, давай шампанское!

Ветка, как обычно дома называл Виолетту Болотин, была в роскошном, облегающем ее сдобненькие бока платье, вышла из кухни с раскрасневшимся лицом.

– А я думала, что ты где-то заночуешь…

Геннадий мельком взглянул на часы.

– Ветка, ну зачем так плохо думать… Я же вовремя.

Все расселись за круглым столом, уставленным различными яствами.

Аллен решил взять инициативу на себя и произнес тост. Юлечка, размахивая руками, добавил:

– Она у меня умница! Уже столько годиков прожили – и все в норме!

Ефиму позвонил друг. На ходу откусывая кусок торта, громко сказал:

– У нас так… вся семья на колесах.

Остались взрослые. С уходом сына Юлечка повеселел и с восторженной миной рассказывал армянские анекдоты и без всякого повода хвалил жену.

После сауны и «праздничной добавки» Геннадий осоловел и тоже ушел в другую комнату – вскоре из открытой двери раздавался посвистывающий храп.

– Вот это мой день рождения, – усмехнулась Виолетта и села рядом с Алленом. Тот, по крайней мере, не увидел в ней какого-либо сильного огорчения…

В разговоре они быстро вышли на нужную Аллену тему. Ум этой женщины был свободен и раскрепощен. О своей фирме она говорила доверительно, ласково, словно речь шла о собственном ребенке.

– А на наши семейные отношения, – сказала она, – не обращайте особого внимания. В верхах сейчас принята игра в семейную демократию. А так мы все друг друга любим… – И спокойно положила руку на плечо Аллена.

– У вас прекрасный мальчик… – заметил Аллен.

– Он не дурак. Теперешняя золотая молодежь тоже играет в некую, так сказать, демократическую тусовку… Переболеют… Хотят они или не хотят, но им потом править страной.