Интриганки

Манипуляции с бывшей графинькой, оказавшейся простолюдинкой и "отрыжкой похоти", не закончились: толстые и широкие манжеты из бычьей кожи были надеты на кисти рук и лодыжки наглой самозванки, вздумавшей изображать из себя благородную даму, и притянуты к верхнему кольцу клетки. А сама клетка обвёрнута плотной тканью. Наконец, Йо набрал кружку воды за бортом и всыпал туда щепоть белого порошка.

-- Эта... сучка вчера стащила у лекарей слабительное. Накормила им своих слуг. Падла. И с собой прихватила. Для нас, наверное.

Снадобье было влито в дырку "кормушки" при отчаянном сопротивлении пациентки.

Йо удовлетворённо вздохнул:

-- Ну вот, сща заработает. Где мешок? Надеваем и отправляем. За борт. Очищаться. Снаружи и изнутри.

Понаблюдав как мешок с пациенткой отправляется за борт, ощутив удовлетворение от проявления мировой справедливости в форме наказания негодяйки, попытавшейся присвоить себе честь и титул благородного сословия, Квентин вернулся на своё место и призадумался.

-- Послушай. А как же теперь с моим делом? Я же не могу жениться на... этой. Она же, явно, не благородного происхождения. Какая-то... я не знаю... дочь конюха или свинопаса. Я не могу взять в жёны простолюдинку. Нет, только настоящая дворянка. Лучших благородных кровей. Иначе это несмываемый урон моей рыцарской чести.

-- Шотландия.

Одно это слово не-немого не-нищего прервало тираду рыцаря остролиста и орла. И погрузило в глубокое раздумье.

Мысли об утрате всего того... блестящего будущего, побед, славы, Глена... ставшего уже привычным, своим, в мечтах последних суток... о милой родине, страдающей от ига, жаждущей воздать жадным и жестоким южанам за века бедствий... о невозможности внести в это справедливое благое дело заметный вклад... в форме собственного хорошо вооружённого отряда...

Удручённость доброго рыцаря была столь видна, что немой продолжил:

-- Женись. На графстве. Заделай наследника. И - в Шотландию.

-- А потом? Ну... нужно же будет... жить как-то... с нею... целоваться, общаться... моя дражайшая супруга... гости-вассалы... обеды-хозяйство... Спать! С этой... в одной постели, под одним одеялом...

-- Люди - мрут. Бабы - особенно.

Да-да, Квентин знал это по своему опыту. Так умерла, от совершенно пустяковой простуды, матушка, так умерли две его родственницы в Нормандии. Женский организм слаб и не выдерживает невзгод. Опять - же роды, разные болезни... Нет-нет! Он даже будет молиться о выздоровлении своей жены, ежели вдруг что, как и положено доброму христианину и благородному рыцарю... Но на всё - воля Божья.

Цепочка событий, представляемая и мечтаемая юношей за последние часы несколько изменилась. Особенно под влиянием зрелища голой бритой графини в процессе усвоения ею лошадиной дозы слабительного.

Мечты, стремление к восстановлению справедливости, к мести убийцам его семьи, к возможности проявить храбрость и заслужить честь, никуда не делись, но...

-- Я... я не смогу... после сегодняшнего... да и вообще... влить семя благородных д'Орвардов в эту... мерзавку...

Рыцарь и нищий вполне понимают - консуммация. Отсутствие - основание для признания брака недействительным. Лучшим, а в этой ситуации, когда графиня обладает вздорным, злобным и переменчивым характером, едва ли не единственным способом избежать утраты уже ощущаемого в руках юного патриота Шотландии фландрского графства является рождение наследника. А там, глядишь, и характер переменится.

Нищий хмыкнул. Оглядел юного дворянина.

-- Поможем.

И полез обратно через кучу барахла.

Солнышко поднималось, пригревало всё сильнее. С одной стороны храпел кормщик, рядом - то посапывал, то вскрикивал в кошмарах раненый.

Однако! Эта свинопаска оказалась настоящей разбойницей: носила при себе нож, даже в постели, умело им воспользовалась. Ни одна благородная дама не опустится до поножовщины. Да уж, самозванка оказалась хитрой. Но Господь явил правду и воздал по заслугам.

С этой мыслью, с благодарностью ко Вседержителю, Квентин и заснул. Всё-таки, бессонная ночь для его молодого крепкого организма требовала компенсации.

Его разбудил стук. Равномерный стук по борту барки, прижавшись ухом к которому он спал. Равномерный непрекращающийся глухой стук вызвал раздражение.

-- Неужели эти бестолковые простолюдины не могут вести себе прилично? Не беспокоить единственного дворянина на лодке? Хотя конечно - откуда у этих скотов навыки благородного общения? Надо указать. Их место.

Квентин чертыхнулся и снова полез через "монблан" старья, сваленный посередине лодки.

Открывшееся зрелище не сразу открыло ему свой смысл. На дне барки стоял на коленях Зубастый Йо, упершись головой в борт, и дёргался. Из-под него по бокам торчали две тощие беленькие ножки в толстых манжетах из бычьей кожи. От них шнурки вели к двум вертикальным брусьям, на которых держались доски борта. Дальше был ком тряпья, который равномерно бился о борт, вызывая тот самый неприятный стук, лишивший смелого рыцаря заслуженного отдыха.

Уловив движение, Зубастый повернулся к Квентину, почему-то встревожился и сразу ускорился. В своём дёргании.