Интриганки

Новый польский король Сигизмунд распорядился арестовать её. Постыдно и демонстративно: Елену "взяли за рукава" и силой вывели из церкви в нарушение древнего закона о неприкосновенности в храме. Казна в её городах и волостях была конфискована. Непочтительное обращение с Еленой разозлило Василия III, однако Сигизмунд заявил, что Елена была не арестована, а лишь предупреждена о том, что нахождение близ неспокойной границы небезопасно.

В 1513 г. Елена добралась до Браслава, где и скончалась в возрасте 36 лет. Есть запись о том, что Елена была отравлена ключником по приказу посягавшего на её богатства Николая Радзивилла. Сигизмунд отметил, что кончина Елены избавила государство от многих забот.

Понятно, что провоцировать что-то подобное, ни у меня ни у княгинь нет ни малейшего желания. Да и нужды нет: судьба Елены Ивановны связана с попытками сохранить православие в польско-литовских землях.

***

Ростислава собрала верхушку каравана и спросила что те думают о перемене веры. Все дружно сказали "нет". Софочка сразу кинулась в атаку:

-- Господи! Да чего вы кочевряжетесь! Ну ладно - Ивашко. Он ничего иного, кроме храма православного, по жизни не видал. Но тебе-то, Беня, не всё ли равно?

-- Досточтимая госпожа Софья Степановна. Вы таки правы: и что мне за разница которому гою кланяться? Что оно в бороде, что без... Но вы же знаете как нас с Изей крестили? Во-от. Пока пары горшков с серебром не откопаю... Или вы хочите, чтобы бедный еврей, за просто так, прямо скажем - даром, исполнял эти новые мансы-шмансы? Таки вы плохо обо мне подумали.

-- А ты, Фриц? Ты же урождённый католик!

-- Фрау Софи! При всём моём уважении! Но я есть чуть-чуть женат. И если я буду немножко туда-сюда-обратно... нихт гуд.

Софья взбеленилась. Привести две сотни душ "в лоно истинно христианской, римско-католической" - это сразу бы подняло её авторитет, местные церковники стали бы куда более доброжелательны и отзывчивы.

-- Не вам об этом деле судить! Вы люди господские, слуги. Как велю - так и будет!

После чего всё собрание выжидательно уставилось на Ростиславу.

Софью аж затрясло.

Да, она уже запомнила, что не "наипервейшая". Но так нагло игнорировать её волю! Её! В недавнем прошлом - княгини Суждальской! Да она умнее их всех! Она ж куда более понимает в нынешних делах! Она же их делает, а остальные только так, на подхвате!

Ростислава сидела молча, смотрела в стол. Пауза затянулась. И Софья уже собралась объяснить всем этим... олухам, что "яблоко от яблони...", что дитё против слова родительского... как та подняла глаза и коротко сказала:

-- Нет.

И так это было произнесено, что всем стало понятно: другого слова - не будет.

Но Ростислава уточнила:

-- Мне - деваться некуда. Остальным - не советую.

Остаток совещания Софочка просидела с поджатыми губами. Когда все разошлись, накинулась на дочь с упрёками.

-- Ты чего, не понимаешь?! Сколь много выгод мы получим от такого крещения в веру местную?!

-- Сегодня - выгода, завтра - прогода. Воевода говорил, что ты далее длины руки своей не видишь. Таких выгод нам не надо.

-- А ты?! Ты за окоём глядишь?!

-- За окоём заглядывать - дело "Зверя Лютого". А мне бы так, на полверсты в чистом поле. И - довольно. Иди, матушка, мне ещё псалом на латинянском языке учить надобно.

Естественно, давление не прекратилось. Но Ростислава твёрдо отказывала, обосновывая недопустимостью навязывать душам христианским вероучение насильно. А свита её чётко оправляла к начальству: команды не было, "без команды не стрелять". И уж тем более не креститься.

Другое дело, что в караване было десятка два людей из Гданьска. Некоторые из них ещё дорогой приняли православное миропомазание от походного попа. Другие же попали под пристальное внимание местных церковников. Стремление их исповедать, превратить в источник информации о делах новой герцогини, а лучше - перевербовать, сделать своими агентами, проявлялось непрерывно и довольно грубо. Некоторые из поляков пошли на контакт. Некоторые из этих некоторых - с согласия Ростиславы. Остальных выявили и использовали "втёмную".

Собственно говоря, именно это - исповедь, новые обязательные и неконтролируемые контакты своих людей с местными - и были причиной воздержания. В смысле: от перехода в католичество. Свита герцогини сохраняла отдельность, чужесть, неместность. Разворачивалась спиной к своими. Чтобы встретить лицом к лицу пощёлкивающих челюстями и сочащихся ядом туземных.

В окружении герцога были люди, которые хотели бы потянуть со свадьбой, было множество - которые вообще против. Но Софья надавила, Генрих рявкнул по-львиному, церемониал начал проворачиваться.

***

"Все религиозные организации существуют тем, что продают себя богачам" - Б.Шоу? - Бернард! Да и фиг бы с ней, с продажностью! Но что ж так коряво да несуразно?!

***