Интриганки

Софья прекрасно знала как Ростислава относится к "Зверю Лютому". Её это раздражало. Не из-за Воеводы, а потому, что было немалой частью новой, непонятной, иногда - пугающей, сущности дочки. Основой её самостоятельности. Почитаемой Софьей глупым гонором, вздорным капризом да невежеством. Ну не может дитё противу родительницы идти! Это ж все знают!

Ростислава напряглась на неуважительное "Ванятка", но продолжила, не меняя спокойного, повествовательного тона:

-- Чтобы сделать по слову Воеводы, построить "крышку над котелком германской нации", надобно иметь довольно сил. Ре... ресурсов. Воинов и земель, людей и денег.

-- Да брось ты! Ванька глупость сказал. Ты что не видишь? Задним умом крепок. Поздно уже, немцы уже и Любек поставили, и иные города. Земли, народы тамошние, под себя забрали. Тамошние мужички на них пашут. Тамошние бабы от них родят. Ушло времечко, улетело-проехало. Нам не по его уму думать надо - об себе заботиться. Себе домик крепкий строить. Он-то нас с тобой, ежели что, спасать-выручать не прибежит.

-- Не прибежит - так прилетит.

Софья открыла было рот, чтобы поставить на место дерзкую девчонку. И замолчала. Ростислава - единственная женщина в мире, которая летала по поднебесью. И там - любилась. На воздусях. Со "Зверем Лютым". Прям на пороге царства Божьего, под славословия хора ангельского. Чуть не убилась там. Говорит - сладко. Лучше не бывает. А вот Софья такого...

Может, дочка и права. В чём-то.

Ростислава провела пальцем по столу в одну сторону, в другую...

-- Хоть так, хоть эдак. То ли "крышку на котелок" собирать, то ли себе "домик строить", а надобны нам эти... ресурсы.

-- К чему? Генрих и так даст чего попрошу.

-- Пока - да. А завтра он себе кое-какую молоденькую да смазливенькую сыщет. А тебя... в запечку. А то - в монастырь. Ты же видишь, как местные дочек своих подложить мылятся. Всё норовят... поиметься и поиметь. Благосклонность правителя. А наш-то к малолеткам... Ты ж и сама знаешь.

Герцог Саксонский Генрих Лев - любвеобилен. Как и требует статус самого главного самца Северной Германии. "Попробовать" каждую дочь или жену вассала в эту эпоху уже не обязательно. Но - весьма желательно. Поскольку подтверждает лидерство.

Как способности бычка-производителя связаны со способностью управлять страной? - Неважно. Важно: люди этого ждут. Не следует обманывать ожидания подданных. Как бы вы к этому не относились.

Генрих был совершенно очарован Софьей. Он находил в ней сходство со своей суровой бабушкой, которая и воспитывала его, которую привычно было слушаться. И которой так хотелось воспротивиться. Теперь он то покорно исполнял капризы Софьи, то принимался наказывать её за обиды, причинённые давно усопшей бабулей. Эти "ролевые игры", дополняемые бешеным сексом в исполнении страстной и искушённой Софьи, и множество редких, невиданных вещиц, привезённых караваном, столь волнующих его артистическую натуру, были основой их связи.

Однако совершенно сумасбродные предложения он отвергал. Статус герцога, Саксония достались ему дорогой ценой, он помнил об этом, следовал своему пониманию "хорошо" и вовсе не стал послушной игрушкой в руках Софьи. Что было, пожалуй, хорошо: Софья ещё не вполне понимала паутину здешнего мира. Её идеи, временами довольно авантюрные, были чреваты серьёзными конфликтами. Впрочем, она быстро училась.

При этом Генрих успевал поглядывать по сторонам. Вполне примечая разных... милашек. Которые, со своей стороны, постоянно являли ему томные взгляды, вздохи и ко всему готовность.

Вчера, например, Софья выгнала из прихожей перед спальней, малолетнюю баронесску в одной шемизе (рубахе). Деточка, видишь ли, заблудилась. А верхнюю котту сняла, поскольку, де, жарко. Взгляд, которым герцог проводил "заблудшую овечку" в тонком просвечивающем полотне, привёл Софью в бешенство. Она не могла, из-за возраста, играть с этими наглыми соплячками на их поле. А удерживать Генриха на своём... требовало постоянных усилий.

По сути, само существование княгинь и их людей держалось на "одном гвозде".

Нет, это не тот "гвоздь", о котором вы подумали.

"Благосклонность" Генриха была вызвано не только плотским, но и "душевным" интересом. Едва эта смесь "интересов" ослабнет, как не защищаемые более законом, обычаем, родовыми связями... чужаки и чужачки станут "охотничьей дичью" для местных. Тогда и келья в монастыре с суровым уставом будет "манящей гаванью", "желанным приютом".

Ситуация весьма не нова: десятки и сотни тысяч женщин, оказавшихся в любовницах, фаворитках, наложницах прилагают всем мыслимые и немыслимые духовные и физические усилия дабы удержаться на "гвоздике" местного "лягуха на кочке" - здесь-сейчастного альфа-самца. Не важно какой он самец, важно, что альфа.

-- Мой муж едва ли не публично сношает мою матушку. О том, с какими криками и в каких позах ты отдаёшься ему - судачат на всех перекрёстках Германии...

-- Да наплевать! Пусть клевещут. Пока его уд крепчает у меня в кулаке - я держу в кулаке всю Саксонию!

Ростислава внимательно разглядывала свою раскрасневшуюся матушку.