(Интро)миссия

Мишка приехал рано утром, заставив меня пробудиться задолго до подъема. Поезд пришел немного раньше расписания, и он уже стоял на платформе, справедливо полагая, что ему некуда идти. Тут я и подоспел, сняв все страхи. Узнал не сразу: за два с половиной месяца лицо его покрыла густая борода. В остальном же он остался милым добрым толстым Мишкой. Заключил меня в крепкие объятия, не поцеловав разве что. Побродив по рынку и накупив напитков, которыми обычно такие встречи обмываются, отправились в лес. Немного не дошли до того места, где мы беспощадно молотили мишени из автоматов. Расположились на небольшой полянке, целиком отдавшись ласковому весеннему солнцу. Уже около полудня оно разыгралось настолько, что прогнало нас в тень. Птицы, перелетая с дерева на дерево, весело щебетали и иногда роняли на нас ветки. Видя, что нам хорошо вдвоем, птицы на нас не срали…

Я проявил чудеса проницательности, сообразив, что для такой встречи крепкие напитки не подходят. Другое дело — шампанское. Пробки вылетали с шумом, на время прогоняя веселых птиц. В этот день я был счастлив. Друг, сидящий рядом… Большой… Мягкий… Птицы… Солнце… Шампанское… Радость от встречи, светившаяся в его глазах… И ничего не надо было говорить. Мне рассказывать было особо не о чем. Не стану же я посвящать Мишку в проблемы совращения сослуживцев! Ему этого не нужно знать. Просто не нужно — и всё тут. Мишка об армии особо не распространялся. Для него это был счастливо прерванный сон. Сон, в котором он познакомился со мной… Я ценил его дружбу. Она была для меня окошком в другой мир — мир, в котором не было места денисам, бобам, ромкам, витькам. И, возможно, даже ёжикам. Нет — для того, пожалуй, место нашлось бы. И для Славика… Как мал всё-таки этот мир!.. И как огромен!..

Сидеть можно до бесконечности. Никакая увольнительная не может ограничить этот мир. Мишка едва успеет вскочить в ночной поезд, останется только непомерное счастье, которое он не в силах утащить с собой. Это мое счастье! Я нашел его здесь, в армии. Зачем он приезжал? Наверно, за тем же, что оставил мне после себя. Я нес это счастье с собой, осторожно перешагивая через рельсы, словно боясь уронить. Дежурный не отметил для себя и для Мойдодыра следов алкоголя. Вот так всегда — у них только одно на уме! Не пил вроде, а счастливый… Как это?!..

Общение со Славиком не клеилось. Было чувство, что вместе с бильярдом унесли кусочек нас — огромную глыбу. В беседке не игралось. Слова застревали в глотке. Футбольные баталии вновь завлекли нас. Теперь мы уже не давали спуску местным. Макс то и дело норовил ударить сзади. Грубый Макс, совсем не женственный… То, что однажды удалось проделать со мной, со Славиком ему даром не прошло. Славик увернулся от подножки и, развернувшись, залепил Максу в глаз. Команда соперников оценила отмашку правильно. Они уже давно говорили Максу, чтобы тот играл мягче. Пробили нам штрафной, а Макс стал играть осторожнее. Не боясь уже его подкатов, я носился по площадке, словно лань, щедро награждая Славика за мужество пасами. Удрученные местные хлопцы пришли и на следующий день. И кончилось это для них еще большим позором. Ромка после каждого гола средним пальцем показывал, с чем он сравнивает каждый свой гол. Когда-то я именно так показал одному московскому парнишке, предлагая трахнуться…

В конце недели круг потенциальных лаверов расширился: к нам в часть явилось пополнение — как водится, из Печей. Два младших сержанта — беленький и черненький. Тот, который блондинистый, звался Женей. Из Фрунзе, но совершенно русский. Симпатичный. Третий по росту после Дениса и меня. Худенький. Личико почти детское. Но не как у Ёжика — это понаивнее. Лицо отражало внутреннюю сущность: парнишка действительно казался наивным и слишком простым. Конечно, время покажет, но пока не хочется… Связист. С Денисом будет. Надо бы при случае попросить его, чтобы пока не распространялся о том, как он проводит вечера досуга и уборки своей каптерки. Будет время и возможность — сам расскажу…

Второй был Колькой. Невысокий, приятный, но не более. Еще проще, чем Женька. Слегка нагловатый. Сразу почувствовал свободу. Вовчика не ставил ни во что, не говоря уж о Ростике. Тут уже я взял инициативу и попросил Николая вести себя покультурней. А если быть точным, крикнул, чтобы не выебывался. Ему не понравилось. Хотел было возразить, сжав кулаки, но Славик легким движением осадил его на пол. Порядок был восстановлен. Часть продолжала жить своей жизнью, и ей было плевать на новеньких.