(Интро)миссия

Неделя подошла к концу, съеденная поебушками во всех мало-мальски пригодных для этого местах. Мы с Ириной договорились встретиться в воскресенье на нашем месте. Но перед самым „часом Х“ пришел Славик. Притаранил гостинцев и бухла явно в расчете на возлияние в кустах. Я мялся, лежа на кровати, не зная, как его отослать обратно. Остатки джентльмена противились тому, чтобы мы взяли пойло в пошли в какие-нибудь другие кусты, оставив Ирину наедине с бесконечным горизонтом. „Знаешь, Славик, огромное тебе за всё спасибо, но у меня через четверть часа свидание. С кем? Ну-у, неважно… Ты извини, но я не могу взять тебя с собой. Я ждал тебя, но просто забыл, что сегодня воскресенье. Прости…“

Я брел по пляжу прямой дорогой, не заботясь о том, что подумают старпёры. Было противно. Иришка на полчаса опоздала. Я уже думал о том, что не поймаю ни одного из двух зайцев. Сразу заметила, что что-то не то. „Да нет, ничего, просто Славик приходил. Я его отослал. Что „куда“? Просто отослал, и всё“. Не трахалось мне в этот день. Сидели, обнявшись, и болтали.

— Слушай, Ир, а как это называется, роман или куда?

— Не знаю…

— Ну, как бы это назвали со стороны?

— Не знаю, но только не роман — они и слов-то таких не знают… Старшая сестра, сука, выпасла нас в сестринской, и мне не удалось ее убедить, что ты приходил за ножницами. Обещала настучать Будённому. Нам, мол, бляди не нужны. Ты уж поосторожнее завтра, ладно?

Лавры главного ловеласа терапевтического отделения, приклеенные мне сопалатниками, ничуть не тешили самолюбия. Будённый вскользь прощупал меня на этой почве, но я искусно сделал из себя асексуального мальчика-колокольчика. Но, видимо, так уж повелось, что всё, что говорил я, воспринималось начальником отделения с точностью до наоборот. Мы с Иришкой свели общение до минимума, но, казалось, даже стены почти столетнего здания шептались о нашем романе-неромане. Один раз, во время Иркиного дежурства, Будённый притащился. Я был далек от мысли, что его влекло лишь желание застукать нас в чём-то. Ну, а если так, то это ему удалось… Почти. Он только засек меня в коридоре и спросил, почему не спится. Бессонница — вот почему! В сестринской был порядок. Мы уже давно не сочетали сношения с возлияниями. Ирина просто читала книжку. А у меня просто была бессонница…

Август приносил плоды на наш огород. Их, в свою очередь, приносили мои то и дело менявшиеся сопалатники. Я уже перебрался на свою любимую кровать, где и грыз яблоки, выпрошенные у трудяг. Они по-разному воспринимали мое отсутствие на грядке, но в большинстве своем сходились на том, что каждому — свое.

В следующее воскресенье я не хотел идти встречаться с Ириной. Даже объяснять ничего не пришлось — шел дождь. Я ждал Славика. А он не пришел. Дабы не возбуждать воспаленное воображение, я приписал это козням погоды. Они продолжались целую следующую неделю, заставляя меня подвергать себя нещадному онанизму в туалете. Никто из сопалатников по-прежнему не мог претендовать на мои руку, сердце и задницу. Я об этом даже и не пытался задуматься. Только Гёте тешил мою душу. Моя Маргарита уже пять дней не выходила на дежурство. Узнать, что случилось, было невозможно — не пойду же я с этим вопросом к старшей сестре. Усатый Мефистофель сам обронил, что Ирина взяла больничный. Ничего в этой жизни не понимая, я усердно покрывал краской трафареты.

В понедельник приехал Мойдодыр. Наверно, он втайне от подчиненных подлечивался. Сразу расколол меня, увидев новые госпитальные вывески. Зашел к Будённому. Тот, несмотря на то, что до конца моей работы было с полмесяца, безропотно отдал меня моему страшилищу. А я и не сопротивлялся. Сел в „газик“, ожидавший шефа, и вместо приветствия схватил водителя за его хохляцский отросток…

18. Дембельский аккорд

Мойдодыр не обижался на меня. Ревновал только слегка. И сразу озадачил разными дебильными стендами и вывесками. Сидя в прохладной каптерке, я шлепал на таблички надписи, преисполненные глубокого смысла: „Яма для отходов“, „Место приема пищи“ (это свиньям в назидание), „Место для мытья котелков“. Ростиковы подопечные наверняка должны были быть довольны. Начальство тоже. Следующее задание было ответственнее — меня усадили за мобилизационные списки — те, что я писал полгода назад. В то время еще и речи не могло быть о компьютеризации воинских частей. Быть может, сейчас тоже еще не время, и рисуют секретные списки до сих пор такие же болваны, какой сидел в августе восемьдесят девятого в воинской части №…