Интуицио

Опра удивительно естественно представила меня телезрителям и кратко перечислила мои литературные достижения, прежде чем перейти к последнему детективному роману, сюжет которого она попросила меня обрисовать.

Я собрался с мыслями, чтобы ответить, но… странным образом мысли словно перепутались у меня в голове, я почувствовал тяжесть в животе, будто сильная инерция заставляла меня… молчать. Внезапно мой роман показался мне… вторичным и серым. Я столько лет мечтал, чтобы меня пригласили на эту передачу, чтобы я мог рассказать о своих книгах и продвинуть свою карьеру… а тут вдруг перестал этого хотеть. В этот момент у меня в голове была только цифра в двадцать два миллиона телезрителей, обратившихся в слух, и мой тихий внутренний голос нашептывал мне: «Скажи то, что ты действительно хочешь сказать. Не упускай такой возможности, это единственный шанс».

– Тимоти Фишер?

– Простите. Я немного задумался… На самом деле… я считаю, что… я не хотел бы говорить о моем романе.

Опра расхохоталась, но в ее глазах мелькнуло некоторое беспокойство. Мы были в прямом эфире… а передача должна была длиться целый час.

– Но я пригласила вас именно для этого.

– Да, это так, но я понял… что предпочитаю поговорить на темы, которые особенно волнуют меня сегодня.

Опра улыбнулась, нахмурив при этом брови:

– И что же волнует вас сегодня?

– Мы. Мы, люди. Наше место на Земле и наше будущее.

С известным чувством гибкости и истинной широтой взглядов, Опра позволила мне высказаться. И я стал говорить об интуиции, этом непризнанном чувстве, которым обладаем все мы и которое всем нам необходимо, потому что поможет нам прийти к согласию с самими собой и к гармонии с миром, жить в унисон с часами Вселенной. Я стал говорить об экологии, и в первую очередь об экологии духа: если ты находишься в мире с самим собой, прислушиваясь к своим ощущениям, к своему телу, уважаешь свою внутреннюю реальность, то велики шансы, что ты будешь уважать и природу, поскольку мы все и есть природа, а природа – это мы. Я стал говорить о больших финансовых фирмах и рассказал о том, что узнал от Гленна вчера вечером: о решающей роли этих фирм в климатических катаклизмах, в загрязнении природы, а также об их разрушительной деятельности, связанной с инвестициями в жилой фонд. Я говорил о безнаказанном загрязнении океанов некоторыми торговыми судами и танкерами.

– Инвестиционные фонды скупают предприятия по всему миру, в разных секторах экономики, а затем принимают решения, которые серьезно затрагивают жизнь работников. Но с высоты своих небоскребов они их не видят и не слышат, они никогда не почувствуют их рукопожатия. Это люди без лиц, без голосов, без тел. Индейцы лакота, которые все еще живут в нашей стране, говорят, что, когда человек отдаляется от природы, его сердце становится жестоким. Там, в этих высоких башнях, люди отрезаны от природы, но также они отрезаны и от других людей.

– Именно, – поддержала меня Опра, – вот уже неделю журналисты расследуют деятельность этих финансовых монстров. И несмотря на эти неприемлемые пожары в их офисах, мы видим, что общественное мнение изменилось, и чувствуем волну гнева, а может, и ненависти, которая поднимается против руководства этих компаний. Вы тоже чувствуете что-то подобное?

Впервые в жизни у меня спрашивали, ненавижу ли я кого-нибудь. Первой моей реакцией было ответить: да, в самом деле, я их ненавижу. Потому что они принимают решения, которые отвечают лишь их личным интересам. И это стало причиной катастрофы для людей и природы… Я хотел все это сказать, но неожиданно в груди у меня возникло странное ощущение. И я позволил себе прислушаться к самому себе и попытался понять, что хотело сказать мне мое тело. И то, что мне открылось, было приглашением… к сомнению.

У сомнений иногда бывает чудесное свойство рождать мгновенное озарение. Я подумал, что мне ведь и самому тоже случалось принимать решения, служившие лишь моим интересам, наносящие вред природе, а значит, и другим людям.

Мне случалось покупать фрукты или овощи, не обращая внимания на то, где их вырастили: поблизости от меня или на другом конце света. Бывало, что я покупал стейк, даже не пытаясь узнать, провел ли бычок свою жизнь, питаясь травой на пастбище, или его пичкали соей из Амазонии в промышленном ангаре. Зачастую я покупал одежду, которая была мне не нужна, и не всегда думал о том, чтобы проверить, где и как ее произвели. Когда я покупал обувь, и она мне действительно нравилась, я не всегда проверял, не сшили ли ее дети в Бангладеш или других подобных местах. Бывало, когда мне хотелось отдохнуть, я пользовался рекламными предложениями круизов или путешествий в далекие края, хотя изначально думал о том, чтобы провести отпуск, не выезжая за границу. Если бы я мог себе позволить, то наверняка уже раскошелился бы на более спортивный, а значит, более вредный для атмосферы автомобиль. А когда у меня накапливалось немного денег, то я искал для них вложение повыгоднее, не слишком стараясь выяснить, что на самом деле будут делать с моими сбережениями…

– Тимоти Фишер?..