Интуицио

– Через некоторое время у твоего отца было новое предвидение: о тайной ответственности лиц, приближенных к президенту, за вырубку лесов в Амазонии, и о президенте, который закрывал на это глаза, чтобы защитить свои финансовые и политические интересы. Тогда твой отец догадался, в чем была причина молчания, которого потребовало от него начальство, слишком уж скользкой оказалась эта тема. Он все понял… Если пресса внимательно присмотрится к этой информации, возникнет риск политического коллапса и президент не сможет даже участвовать в новых выборах. Тогда твой отец рассказал обо всем другим членам команды. Они долго разговаривали, сомневаясь, стоит ли продолжать это дело.

– Ты была в курсе?

– Я была в годичном отпуске, по странному совпадению как раз в Амазонии, почти отрезанная от всего мира… Я иногда получала новости от коллег, и твой отец в общих чертах описал мне ситуацию, но я не участвовала в их дебатах.

– И что было дальше?

– Николас Скотт рассказал мне, что вся команда, включая твоего отца, отправилась несколько недель спустя в ресторан, чтобы отметить выход на пенсию одного из них. Но перед тем как сесть в машину, у Николаса появилось предчувствие, что они попадут в серьезную аварию, и он сказал, что вечеринку надо отменить. Все над ним посмеялись, заявив, что это профессиональная деформация. Как я тебе уже объясняла, риск нашей профессии состоит в том, что можно подпасть под власть страхов, принимая малейшие опасения, которые возникают у нас в голове, за предвидение. «Мы поедем очень медленно», – пообещали Николасу. Но он не отступал и в последний момент отказался ехать. Он видел, как уезжают его коллеги, а потом их машина съехала с дороги и упала с моста прямо на цистерну с горючим, которая сразу же взорвалась, как тебе известно.

Она замолчала. Я вновь ощутил горечь утраты, ведь отец мог бы спастись, если бы послушал своего коллегу и воспринял всерьез то, что действительно оказалось предвидением.

– Когда я вернулась из Амазонии, начальство меня буквально выпотрошило, что было очень странно. Меня допрашивали о моих контактах с командой во время моего отсутствия. Говорила ли я с ними по телефону? Обменивались ли мы письмами? А по электронной почте? Интуитивно я поняла, что надо ответить отрицательно, мол, я оставалась в изоляции все это время, чтобы восстановить силы, не думая о работе. К счастью для меня, наши единственные контакты проходили через приложение в интернете и не оставили никаких следов.

– Что они хотели узнать?

– Вот вопрос, который я задавала себе с тех пор. Ответа не было. Но через несколько месяцев, когда я была одна в лаборатории, совершенно растерянная, я приняла ЛСД, ты знаешь, о чем я говорю. Я рассказывала тебе, сколько невероятных открытий я сделала за эти четыре часа, получив доступ к неограниченному количеству информации.

– Да, я помню.

– В тот момент у меня возникла идея поискать ответ и на этот вопрос.

Она сделала очередную паузу и добавила нетвердым и огорченным голосом:

– Твой отец погиб не в результате аварии, Тимоти. Его убили.

Она замолчала, и ее слова эхом отозвались в моей голове.

Я не проронил ни слова. Совершенно раздавленный.

Кабина замедлила ход, а затем вошла в темное мрачное помещение станции прибытия и замерла в мертвой тишине.

– Кто это сделал?

– Там, в развалинах, Николас сказал мне, что был потрясен и испуган одновременно, когда увидел, как машина съезжает с дороги без всякой причины. На встречной полосе никого не было, никакого тумана, ничего такого. Она просто внезапно изменила курс. И к Николасу пришло осознание того, что все это подстроено. И он решил исчезнуть, выдав себя за мертвого, потому что понял, что такой мощный взрыв не оставит от тел никакого следа. У него не было семьи, так что его исчезновение никого бы не огорчило. И конечно, он искал того, кто за этим стоял. Он увеличил количество сеансов «Удаленного видения». Но всякий раз он так волновался, что ни о каком предвидении не могло быть и речи. Как ты знаешь, нужно освободиться от эмоций, чтобы продвигаться согласно протоколу. Он так и не смог этого сделать. Но, учитывая сведения, которые удалось получить твоему отцу относительно секретов президента, можно не сомневаться в том, что все это касается самых верхних эшелонов власти. Теперь… зная обо всем, что случилось за последние сутки, у меня есть более точные соображения на этот счет.

Двери медленно открылись.

– Скажи мне…

– Я думала об этом, когда бежала за тобой. Помнишь твой отчет о сеансе, который ты представил вчера утром в местном отделении ФБР? Ты рассказал нам о предвидении, которое у тебя было в твоей комнате в отеле: человек без одного уха, управлявший игрушкой, радиоуправляемой машинкой.

– Хм… да. Я об этом не подумал. Впрочем… я даже не связал этого человека с тем, кто на меня напал.