Invisible Rulers

Эта новая динамика открытых и закрытых толп исказила наше восприятие мнений, событий и даже норм. Группы, которые чувствовали себя недостаточно представленными в основных СМИ, - иногда маргиналы или небольшие сообщества, но также и сторонники теории заговора - поняли, что, доминируя в онлайн-дискурсе, они могут завладеть долей голоса (маркетинговый термин, обозначающий процент СМИ, представляющих мнение вашей компании или стороны в политической кампании, по сравнению с мнением вашего конкурента). Координируя свои действия в групповом чате или группе Facebook и стратегически объединяясь в Twitter, активисты могли гарантировать, что люди, ищущие информацию о споре или дебатах, увидят их мнение. Если у них мало этических угрызений совести, можно использовать тактику преследования, чтобы отбить у другой стороны всякое желание участвовать в дискуссии. Небольшая группа может создать видимость большинства, на самом же деле, если ее противники не считают поле битвы в Интернете столь же важным или достаточно запуганы.

Например, движение против вакцин, хотя и растет, все еще относительно невелико. Согласно последним опросам, число противников составляет около 15 процентов населения США, 27 , хотя, судя по настроениям в социальных сетях, эта позиция представляется большинству. Аналогично, опросы показывают, что только 18 процентов американцев поддерживают отказ от финансирования полиции, 28 , но эта позиция часто кажется довольно распространенной в Twitter и других платформах. Однако небольшая, преданная группа может играть (или более эффективно использовать) социальную платформу, чтобы их точка зрения казалась доминирующей. Сочетание эффективных сетевых толп и убедительных авторитетов означает, что некоторые из нас теперь воспринимают мнение меньшинства как точку зрения большинства, отклонения - как норму, а приукрашивания - как факты - иллюзии , которые происходят потому, что реальное большинство молчит, не проявляет активности на платформе или не создает тот контент, который курируют алгоритмы платформы. Большинство людей не пишут в Твиттере о том, что их детям делают прививки и у них нет побочных эффектов; ребенку делают обычную вакцинацию, ничего не происходит, и они просто продолжают заниматься своими делами. Существуют онлайн-группы, занимающиеся распространением "правды" о плоской Земле, но не о круглой Земле.

Политические фракции

Признание силы сетевой толпы формировать восприятие и стимулировать действия привело к появлению множества онлайн-фракций, специально посвященных борьбе за политику и политические решения. В середине 2010-х годов эмодзи стали очень популярны, и пользователи Twitter все чаще стали включать эмодзи, хэштеги и ключевые слова в свои имена и биографии, чтобы ярко продемонстрировать свою политическую идентичность или приверженность. 29 Мем Pepe the Frog - лягушка-квакушка, популярная на альт-правых досках объявлений, - был преобразован в эмодзи лягушки ( ); многие тролли Gamergate стали использовать его, как и растущее сообщество молодых сторонников Дональда Трампа. 30 Сторонники Хиллари Клинтон медленнее осваивали Twitter-баталии, но в итоге приняли эмодзи "синяя волна" ( ), который прижился у демократических активистов на последующих выборах, даже когда фанаты Трампа перешли на американские флаги. Emoji-in-bio был быстрым сигналом верности, подобно тому, как в прошлые эпохи воюющие группы могли использовать гербы на своих щитах. К концу 2010-х годов стали появляться фракции, ограниченные эмодзи, ориентированные на причины или идеологию: роза демократических социалистов, меридианный глобус неолибералов, велосипед активистов общественного транспорта, авокадо активистов, призывающих свои города строить больше жилья (принятый после необдуманного замечания одного из руководителей, что молодые люди не могут позволить себе купить жилье, потому что они тратят слишком много денег на тосты с авокадо).31 Наряду с фракциями существовали и фэндомы: пчела - для поклонников Бейонсе, фиолетовое сердце - для ярых фанатов к-поп-группы BTS. Каждая стая взаимодействовала с другими, порой неожиданным образом.

Именно так произошло в 2020 году, когда один активист из Сан-Франциско попытался создать вирусный момент для своей политической кампании, а в итоге вызвал нечто совершенно иное. 32