Invisible Rulers

Некоторые геймеры расценили слухи о том, что они спят с рецензентами, как свидетельство манипулятивного поведения; они преследовали тех, кто стал объектом нападок, и других, кто вступил в полемику, объясняя свое возмущение "этикой в журналистике видеоигр" и борьбой за сохранение геймерской идентичности. Другая сторона, включая тех, кто присоединился к защите женщин, ставших мишенью, утверждала, что это вопрос социальной справедливости.

То, что когда-то могло быть личной ссорой между несколькими людьми, связанной с конкретным инцидентом, вместо этого вылилось в масштабную кампанию по преследованию, связанную с кипящей в Интернете культурной войной за феминизм.

Некоторые из первых борцов за геймерскую идентичность потратили немало сил на то, чтобы склонить общественное мнение на свою сторону. Однако яростная группа организовывала целенаправленные кампании преследования на доске объявлений 4chan. Целью их поведения, включавшего размещение частной информации, взломанных фотографий в обнаженном виде, домашних адресов и угроз, было запугивание и полное вытеснение людей из общения. Некоторые покидали свои дома. Даже простое высказывание в твиттере своего мнения о Gamergate для стороннего наблюдателя, случайно увидевшего хэштег, может привести к серьезным преследованиям, поскольку толпа координирует свои действия, чтобы подстрекать других. Гиперпартийные СМИ, такие как Breitbart, начали освещать эти события - их тогдашний исполнительный председатель Стив Бэннон позже рассказывал, каким поучительным был Gamergate, как он научился искусству активизации фракций, наблюдая за поведением самых злобных троллей, и осознал потенциал онлайн-армий в политических боях. 24 В конце концов, основные СМИ начали писать объяснения, описывая "культурную войну в Интернете" и ее пересечение с проблемами офлайн. 25

Хотя формулировка Канетти остается актуальной, природа открытых и закрытых толп изменилась. Дизайн Twitter создает возможность для эмерджентного коллективного поведения, при котором случайные прохожие могут мгновенно влиться в открытую толпу и начать драку. Однако толпам в Twitter не хватает пика, а затем рассеивания, описанного Канетти. В реальном мире статуи свергаются, а протесты заканчиваются; в другом случае ненависть и насилие можно смягчить, заглянув в глаза объекту и признав его человечность.

Но у сетевой травли, бригадирства и догпилинга нет подобного катарсиса. Здесь нет физического требования разойтись и нет достижения, указывающего на то, что все закончилось. Вместо этого существует вечное состояние кипящего возмущения или ярости, готовое вскипеть при удобном случае; сам Gamergate длился месяцами. 26 Когда участники уставали от бригадирства одного человека или ярости против какой-то идеи, они просто хватались за следующую. А участников мобов часто еще больше подстегивает плащ анонимности в Интернете. Нет никаких последствий такого поведения и минимальный потенциал для деэскалации, если только платформа не подавит тренд или не приостановит аккаунты худших участников - холодное утешение, поскольку через несколько часов новые члены толпы снова появятся в сети, чтобы продолжить борьбу, и еще больше появится, чтобы пожаловаться на "цензуру".

Сила закрытых толп также эволюционировала. Склонность рекомендательных систем к объединению единомышленников на таких платформах, как Facebook, привела к формированию миллионов изолированных толп, которые собирались в постоянных виртуальных местах сбора, часто устанавливали глубокое доверие между членами и разделяли долгосрочные цели. Некоторые группы ориентировались на общую политическую идентичность, создавая постоянные места для общения между попутчиками. Наиболее пристрастные и экстремальные группы становились эхо-камерами, где члены не доверяли посторонним, а противоположные точки зрения редко проникали внутрь (если только их не выставляли на посмешище). Они составляли небольшой процент от общего числа групп, но оказывали значительное разрушительное воздействие. Распространение потенциальных сообществ и толп, в которых можно было участвовать, позволило пользователям самим выбирать себе приключения.