Invisible Rulers

Спустя пару часов к разговору присоединилась Ари Трухильо Веслер, создательница приложения для прогрессивных организаций: "Сводить горе и гнев чернокожих к "плохой предвыборной тактике демократов" - это дерьмово и в обычные дни, но на этой неделе - просто жестоко", - написала она в Твиттере. Уэслер также написала в Твиттере боссу Шора, предупредив его руководителя о предполагаемой "античерноте". 9

Твит Шора не стал вирусным - на сегодняшний день он насчитывает всего около пятисот твитов с цитатами, - но его хватило, чтобы взбудоражить толпу разгневанных прогрессивных твиттерян, которые порицали Шора за якобы недостаток изящества или, что еще хуже, за откровенный расизм. Эта толпа вызвала искренний твит с извинениями от Шора, но ущерб был нанесен: Шор взял на себя страшную роль главного героя Твиттера. В последующие дни он был уволен с работы в Civis Analytics. 10

Затем толпа загудела.

Болтовня в Twitter об увольнении Шора перекинулась на традиционные СМИ, донеся эту сагу до все более широкой аудитории. "Хватит увольнять невиновных", - гласил заголовок статьи в The Atlantic, написанной автором и политологом Яшей Мунком. 11 "Все еще жизненно важное дело для либерализма в эпоху радикализма" - так называлось эссе обозревателя Джонатана Чейта в New York Magazine. 12 Освещение в СМИ, вероятно, способствовало исключению Шора из прогрессивного списка электронной почты, 13 что вызвало еще большее освещение в прессе и сегменты подкаста, что вызвало еще больше твитов. Для толпы правых и центристов (и даже некоторых левых) Шор был мучеником - невинной жертвой "культуры отмены". Для левых Шор оставался злодеем, примером глухой к тону белой Америки, которая не принимает решения по вопросам расовой справедливости.

К июлю эта сага стала каноном культурной войны - настолько значительным, что потребовала целой разъяснительной статьи на новостном сайте Vox. 14 Писатели всего политического спектра обсуждали, является ли это примером "культуры отмены" - и, конечно, существует ли культура отмены вообще. В результате переполоха в Twitter ничем не примечательный твит молодого специалиста по анализу данных превратился в самый центр "Дискурса".

Пожалуй, нет более яркой иллюстрации важности онлайновых толп, чем тот факт, что сегодня СМИ сообщают о существовании лишь мимолетных онлайновых тенденций. В прежних экосистемах вещательных и печатных СМИ публика собиралась, чтобы обсудить события или идеи, которые говорящие головы обсуждали в вечерних новостях. В наши дни "некоторые люди в сети обсуждают твит Дэвида Шора" является новостью. Трендовые моменты в Twitter - это в подавляющем большинстве случаев псевдособытия - перепалки, вызванные главными героями, которые забываются, иногда в течение нескольких часов, когда на их место приходит следующая вещь. Но в этот момент вся фракция цепко зацикливается на каком-то событии, совершенно обезумев от возмущения. В некоторых наиболее ядовитых эхо-камерах это происходит с такой интенсивностью и частотой, что псевдособытия складываются в полноценную заказную реальность: нескончаемый поток слухов, выдумок и сфабрикованных противоречий захватывает внимание, укрепляя и еще больше укореняя убеждения уже убежденных. 15 Тем временем те, кто находится вне фракции, совершенно не замечают этой бури.

Возможности для активизма

Цифровые толпы столь мощны во многом благодаря инструментам, которые предоставляют им платформы, позволяющие легко собираться, мгновенно распространять информацию и достигать почти глобального охвата. Facebook, Twitter и другие компании создали инструменты и многомиллиардные бизнесы, которые умело способствуют изначальному стремлению человека к сообществу. 16

Это стало очевидным в начале-середине 2010-х годов, когда ряд событий развеял представления о том, что социальные сети - это просто место, где можно написать о бутерброде или проверить последние фотографии с вечеринки вашего двоюродного брата. Оказалось, что они также являются местом для активизма, влияния и власти. Увлеченные активисты использовали их для свержения режимов: коллективное поведение простых египтян, увидевших в Facebook приглашение к протесту на площади Тахрир в 2011 году, в итоге привело к свержению правительства. 17 Активисты всего политического спектра в Соединенных Штатах внимательно отнеслись к этому. Не остались в стороне и более злонамеренные силы: Террористы "Исламского государства" (ИГИЛ) начали использовать толпы сочувствующих в сети Twitter, чтобы активизировать свои усилия по вербовке и делиться своим контентом, прославляя физические нападения и вдохновляя подражателей. И, не ведая того, правительства начали тайно участвовать в этом процессе: к моменту выборов в США в 2016 году Россия уже почти два года управляла фальшивыми аккаунтами и ботами, не только создавая и распространяя сообщения, которые, по ее мнению, лучше всего отвечали ее собственным интересам, но и превращая толпы реальных американцев в невольных соучастников. Платформы были полезны во многом потому, что на них были все, и все были мишенью.