Инволюция (СИ)

Мор отодвигает один из встроенных шкафчиков. Внутри оказывается внушительная зеркальная пластина. Аккуратно двигая платформу, швея настраивает её так, чтобы будущая рука полностью поместилась на неё в расслабленном состоянии. Первым в нитепритягиватель попадает серая нить. Мор снимает иглу с держателя, пяткой становясь на нажимную педаль. Левую руку она кладёт на уродливый вырост — всё, что осталось от руки. В правую ладонь ложится игла. Агата интуитивно напрягается, готовясь к боли. Блеснув в мягком свете огня, острие вонзается в кожу.

Ожидаемой волны отупляющей боли не происходит. Ловко орудуя инструментом Мор, вышивает контур плеча. Когда игла доходит до конца обрубка, женщина принимается выводить пируэты прямо в воздухе, бессвязно бормоча что-то под нос. Только что мягкая и податливая нить за секунды твердеет до стали. Менее, чем за пять минут, на зеркальной платформе уже лежит почти готовый металлический каркас будущей руки.

— Поразительно, — восхищенно выдыхает Агата.

— Пустяки, — как можно небрежнее бросает Мор, стараясь скрыть довольную улыбку.

— Вовсе нет! Эта технология могла бы сделать прорыв в медицине.

Но, похоже, Мор не особо рвётся помогать людям. Покачав головой, она склоняется над зеркальной доской. Каркас ладони и пальцев не так легко выткать массивной иголкой. Неповоротливая строптивица так и норовит испортить проделанную работу. Швее постоянно приходится корректировать натяжение нити с помощью встроенных шайб.

— Нелюди никогда не станут сотрудничать с теми, кто сжигал их родню на праведных кострах.

— Тогда почему вы помогаете? — этот вопрос у Агаты маячил в голове с момента, как она переступила порог странного дома.

— Во—первых, ты, дорогуша, моя знакомая. Во—вторых, оплату за услуги никто не отменял. А она внесена.

Девушка с сомнением переваривает ответ. «Что-то всё равно не сходится».

— А как же кража Терри? Я, конечно, не была причастна к ней, но вернуть шар вполне могла. Если бы он не пропал черт знает куда, — перед глазами всплывает неприятное мужское лицо с полосой усов и плотно сжатыми губами. «Не удивлюсь, если этот надменный тип решил отомстить мне за оказанное неуважение».

— Что за «надменный тип»?

Непонимающий взгляд сталкивается с бездонными переливами стёкол. Неужели она опять сказала мысли вслух? «Пора прекращать слишком глубоко закапываться в себя. Иначе последствий потом не оберёшься», — справедливо рассуждает Агата. Раньше у неё не возникало проблем подобного типа. Но расшатанные за последние дни нервы всё хуже справлялись с контролем эмоций. Безучастное поведение стало обрастать живыми человеческими эмоциями. С губ чаще и чаще слетали, запрятанные в самые дальние уголки души, чувства. И это пугало Агату. Привыкшая ходить под непробиваемым панцирем равнодушия, она страшилась того, что произойдёт, когда он развалится окончательно.

Терпеливо ждущая ответа Мор тем временем завершает первую часть работы. Стальной каркас руки выглядит впечатляюще. Мор снимает ногу с педали. Игла отправляется отдыхать на своё законное место. Теперь приходит черёд белой катушки. Её нить Мор наматывает на пальцы обеих рук. Безошибочными ловкими движениями женщина приступает к наращиванию костной структуры.

— Нет—нет. Подожди. Я хочу угадать, — нутром почувствовав, что Агата вот—вот ответит на вопрос, Мор меняет план, — у нас всего два варианта. Первый — Бернадетт. Я подозреваю, что в центральной части города ты ещё не была, так бы мне пришлось пришивать ещё и уши. Кто хоть раз слушал её ядовитые сплетни, начинал завидовать глухим. Так что выбор очевиден. Это Деливеренс, так?

— В Ливингстон Бэй проживает всего два человека с вредным характером? — Агата сжимает кулак, стараясь сохранить внешнее спокойствие. За его барьерами скрывается хаотичная буря из одного слова: «слежка».

Мор лишь улыбается. Она слишком увлечена созданием фаланг пальцев. Её руки мелькают с невероятной для человека скоростью, створяя из одной нити полноценные пястные кости.

— Нет. Зато только один пользуется самыми отвратительными духами из корицы. Будь уверена, по этому запаху можно найти Дейла даже среди тысячи людей, притащившихся поглядеть на марш королевской гвардии.

Изящные ножницы обрезают конец нитки. Кость готова. Белая нить меняется местами с красной. Пришёл черёд кровяных жил и протоков. По той же схеме женщина оплетает руку, прокладывая для них будущие пути.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Да? А я уже и забыла.

— Терри, — коротко напоминает Агата.

Однако Мор не торопится отвечать. Продолжая наращивать на руке нервную сеть, она постоянно вздыхает, витая в собственных думах. Несколько раз Мор порывается что-то сказать, но всякий раз замолкает, так и не произнеся ни звука. Время неспешно сочится, а всепоглощающая тишина замедляет его ещё больше.

— Как думаешь, кто научил его вязать свитера? — горечь в голосе Мор прорывает тягостную пелену. — Этот маленький торнадо не мог и минуты усидеть на одном месте. Мы провели немало прекрасных вечеров, занимаясь рукоделием. Два изгоя. Пленники собственной родины.