Инволюция (СИ)

Мор удручённо вздыхает. Её руки замирают. Переливающиеся на свету линзы не дают увидеть глаза, но девушка уверена — они полны печали и тоски.

— Наши встречи становились всё чаще, и Дейл, то есть, Деливеренс, начал всерьез опасаться, что окончательно потеряет контроль над Терри. Страх, что под моим влиянием он сбежит в Исландию, вынудил Дейла совершить не самый благовидный поступок.

— Что же он сделал? — губы едва ворочаются.

— Изъял все воспоминания Терри обо мне и спрятал, внушив, что наши семьи не в ладах. Особенно он постарался с ненавистью ко мне. Я такой расклад не одобрила, но он пообещал депортировать меня из Ливингстон Бэй, если не поддержу эту мерзкую ложь. Ты первая, кому я решилась рассказать это. Нести бремя лжи нелегко. Особенного, когда все остальные слепо верят каждому писку Дейла. Надеюсь, теперь ты хотя бы немножко поймешь мою обиду после того фальшивого представления в кафе.

Большую часть жизни, если не всю, Агата жила с мнением, что достаточно эрудирована, чтобы видеть полноценную картину представляющихся ей ситуаций. Там, где люди находили лишь одну сторону, хорошую или плохую, неважно, она умела рассудить здраво, чтобы вынести на суд окончательный вердикт. Уверенность в истинном знании положения вещей никогда не покидала её. До сегодняшнего дня.

— Поверь, я понимаю, почему ты это сделала… — Маргарет замолкает, в очередной раз сотрясая воздух тяжелым вздохом — И действия Дейла мне тоже понятны. Он не хотел терять единственного дорогому ему нелюдя. Однако метод, который он избрал, я не считаю правильным. Это эгоизм. Наплевательское отношение к чувствам других. Все мы, когда чего-то хотим добиться, жертвуем чем-то ценным. Но не все методы хороши и правильны, какое бы добро не происходило из них после.

Агата запутывается окончательно. Никогда ещё ей не доводилось видеть другую сторону подобных убеждений. Та часть души Агаты, что всегда радела за любое использование возможностей, нервным воем хочет дать отпор. Но после всего произошедшего и услышанного за последние дни, окрепла вторая, робкая и кроткая часть. С первых опытов за армированной дверью лаборатории она пытается достучаться до того, что, как думалось Агате, потерялось уже очень давно — человечности.

Мор тяжело вздыхает, заканчивая работу над жилами. Губы дрожат, пытаясь состроить улыбку, а по щеке, прочерчивая дорожку, катится одинокая жемчужинка слезы.

— А что касается того шара, то не беспокойся. Я не в обиде за кражу Терри. В конце концов, это был его подарок на одиннадцатый день рождения.

Ножнички рассекают воздух, обрезая красную нить. Пришел черед последней, чёрной. Самая плотная и толстая из трех катушек, она предназначена нарастить мышечную ткань и соединить разрозненные части.

— Дейл мне не друг. Буду откровенна. Любое его несчастье радует меня больше, чем собственная победа. Наверное, это неправильно. Однако его манера общения выводит меня из себя. Я сама попросила приюта на территории культа котопоклонников, но это не даёт ему права обращаться со мной подобным образом. Угольные Крылья ещё не сказали своё последнее слово.

Заслышав название культа, шипящая кошка набрасывается на порхающую руку Мор. Агата едва успевает схватить её до того, как та вопьётся в плоть своими зубами.

— Совсем обнаглела! Ещё одна такая выходка, и твоя шерсть пойдет мне на варежки. Поглядите на неё, важная особа. Тьфу.

Орудуя единственной рукой, Агата отодвигает Шанель подальше от операционного стола.

— Похоже, в словах мистера Ван дер Брума о противостоянии семей всё же была доля правды, — кряхтя произносит Агата. Кошка отчаянно сопротивляется, позабыв все светские манеры. Ценой исцарапанной ладони и покусанных пальцев с ней всё же удаётся справиться.

— Что даже близко несравнимо со всей той ложью, которой он годами откармливал город. Не верь словам о могуществе Ван дер Брумов. Прошли те дни, когда одно их упоминание заставляло прорастать корням страха в сердцах людей.

— Не вы ли мне рассказывали об их величии?

— То был краткий экскурс в историю. Может, лет этак двести назад я бы действительно стала опасаться за свою жизнь после подобных слов. Но не сейчас.

Последний взмах ножницами, и свежая плоть готова. Созданная до мельчайших деталей, она напоминала собой картинку из учебника анатомии. Выверенные до миллиметра сосуды замерли, готовы в любой момент наполниться кровью. Мышечная ткань аппетитного мясного оттенка пробуждает слюнные железы во рту. Идеально сшитая человеческая рука со снятой кожей. Агате доводилось вскрывать людей, и не раз, но только мёртвых. Бывали моменты, когда она всерьез жалела, что не родилась в семнадцатом веке, когда анатомические театры ещё процветали.

Заранее заготовленная бежевая ткань цепляется за выдвижную «лапку» устройства. Крепёж надежно фиксирует её подачу через маховик. Рука Мор ложится на ручку колеса, вторая руководит подачей ткани. Скользящая текстура невесомым шлейфом ложится на плоть, обволакивая подобно плёнке. Через несколько секунд после соприкосновения, ткань приобретает более живой оттенок человеческой кожи.