Иные чувства, иные миры

Физические и поведенческие особенности, которые служат этой первейшей из всех целей, — это глубже всего укоренившиеся черты любого вида. То, что мы сами в настоящее время по-прежнему осознаём влияние обоняния на пробуждение аппетита и на удовлетворение сексуального влечения, является определённого рода свидетельством безусловно фундаментальной природы обоняния в нашем отдалённом эволюционном прошлом.

Подтверждение таким фактам часто можно отыскать в самых неожиданных крупицах информации. Например, медицинский персонал больниц часто считает довольно забавным тот факт, что пожилые пациенты, у которых ухудшаются способности, часто высказывают сексуальные мысли или проявляют сексуальный интерес. Часто сообщалось о случаях сексуальной ревности у восьмидесятилетних стариков, объектом которой иногда становились недееспособные женщины.

Если мы вспомним, что любой дегенеративный процесс начинается с потери функции, приобретённой позднее всего, тогда как самая старая и когда-то самая важная сохраняется до конца, эта явная причуда пожилых людей становится понятной. Среди их органов чувств слух и зрение зачастую ухудшаются в первую очередь. Однако обоняние остаётся ненарушенным. Это чувство, не контролируемое и не изменённое зрительными и слуховыми данными, снабжает информацией, ради отслеживания которой оно эволюционировало, и доставляет её в своей собственной манере.

Обоняние приносит новости о телах окружающих существ. Пожилой человек, у которого ухудшились зрение и слух, открыт для языка своего обоняния, и остатки его логики и рассудка могут лишь проигрывать битву с этим древнейшим источником новостей.

Мы наблюдали много подобных случаев, но один из них наглядно иллюстрирует это. Восьмидесятишестилетний мужчина превратил жизнь своей жены в страдание из-за своей яростной ревности. Она не могла сказать ничего, что убедило бы его в её верности. Он постоянно принюхивался, словно собака-ищейка, утверждая, что может распознать предательские запахи. Его жена была семидесятисемилетней калекой, прикованной к инвалидному креслу!

В ходе своих наблюдений за шизофрениками Хоффер и Осмонд заметили множество подобных «галлюцинаций». Они были убеждены, что эти явления на самом деле вовсе не были галлюцинациями, и их можно было объяснить повышенной остротой восприятия запахов.

Потенциал сбора информации при помощи носа был частью нашего прошлого и остаётся с нами, даже несмотря на то, что его заглушило доминирование зрительного мозга и слоя неокортекса, который наделяет нас разумом. Если бы эволюция нашего вида пошла несколько иным путём, есть вероятность, что в настоящее время наш разум руководствовался бы скорее обонянием, чем зрением. Поэтому предположение о том, что где-то в космосе действительно существует такая раса, — это отнюдь не невероятная фантазия.

Химические посредники, которые мы называем гормонами, выполняют жизненно важные интегрирующие функции внутри организма любого животного. Феромоны выполняют аналогичные координирующие функции во внешней среде, то есть, среди индивидов социальной группы, частью которой является животное. Например, когда у самки начинается течка, феромоны не только передают это сообщение, но и вызывают соответствующую реакцию у остальной части сообщества. По сути, феромоны выполняют внешнюю функцию поддержания социальных отношений и порядка. По этой причине их иногда называют эктогормонами.

Едва ли найдётся сообщество животных, которое не использовало бы каким-то образом ту или иную версию этого языка запахов в качестве своего диалекта — и мы намеренно говорим «диалект», потому что он предназначен в первую очередь для того, чтобы его понимали только те, кто им пользуется. Близкородственные популяции часто можно различить по разным запаховым языкам, которые они используют; таким образом, одна популяция, допустим, муравьёв, может мгновенно отличить своего от чужака или от «врага у ворот».

Хотя мы, люди, привыкли воспринимать понятие языка как выражение при помощи слов, нет абсолютно никаких причин, по которым язык должен ограничиваться голосовыми сигналами. Возможности обоняния, как минимум, столь же изощрённые, как слова, хотя передают своё значение по другому каналу и в иное место назначения. Поступая непосредственно в эмоциональный центр мозга, они активируют немедленную ответную реакцию, тогда как слова попадают в мыслительные центры мозга, которые должны переосмыслить их и передать инструкции соответствующим исполнительным центрам. Язык запахов обеспечивает прямую связь, в то время как вербальный язык должен проходить через ретрансляционные станции.