Иные чувства, иные миры

Разумеется, животное может почуять что-то пассивно или же намеренно искать другое, вынюхивая его, но в случае с тактильными ощущениями это более выражено. Многие органы осязания выражают это поисковое качество восприятия своей формой; не только кончики пальцев, но и вибриссы, усики, щупальца и тому подобные структуры, которые скорее «ищут сами», чем «ждут получения» информации, отслеживаемой этим чувством, и тянутся от тела в стороны, иногда довольно далеко.

Осязание — это, вероятно, самое примитивное из всех чувств, поскольку нет такой живой материи, какой бы простой она ни была, которая не реагировала бы каким-либо образом на прикосновение. В этом отношении осязание является дополнением к любым другим чувствам, которые может породить эволюция. Ни одно сложное, и уж тем более разумное существо не может эволюционировать, полагаясь лишь на одно чувство. В этом смысле осязание, несомненно, сопровождает и поддерживает любые другие виды ощущений. Тем не менее, на Земле мы видим некоторые весьма примечательные усовершенствования осязания, и мы можем представить себе обстоятельства, при которых их усложнение может стать основным признаком развитых умственных способностей.

В противоположность большинству органов осязания, которые в первую очередь являются рецепторами близкого взаимодействия, существует один рецептор, который является дистанционным: это орган боковой линии рыб. Мы уже описывали, как пучки нервов в этих бороздках ощущают перепады давления окружающей воды и тем самым позволяют рыбе воспринимать объекты, находящиеся в пределах её досягаемости. Мы могли бы предположить, что такой орган мог бы также быть полезным для существа, живущего на воздухе, позволяя ему ощущать перепады давления воздуха. Если бы такое существо было разумным, оно, разумеется, должно было бы обладать способами передачи и получения информации. Хотя у большинства видов способы передачи и приёма информации отличаются друг от друга, можно представить себе возможность очень сложной коммуникации посредством беззвучного испускания потока воздуха с разной силой давления.

Возможно, с помощью механизма, напоминающего дыхало кита, можно было бы выпускать воздух с помощью очень тонко настроенных дыхательных движений лёгких таким способом, чтобы можно было донести смысл до чувствительного к давлению воздуха существа напрямую. Наше собственное восприятие различий в давлении воздуха достаточно грубое. Мы ощущаем разницу между дуновением воздуха, выдыхаемого человеком в нашу сторону, и лёгким сквозняком из открытой двери, между лёгким дуновением бриза и резким ударом штормового ветра.

Если бы у нас был орган, способный точно различать все степени упругости от дыхания до дуновения и взрыва, то для нас этот фактор давления воздуха содержал бы элементы полезной коммуникации. Не имея такого органа естественного происхождения, мы могли бы получить его приблизительный аналог путём использования существенно усовершенствованного анемометра — прибора, который наши метеорологи используют для измерения силы ветра.

Идея языка, основанного на потоке воздуха, весьма привлекательна. Можно представить себе оттенки, сравнимые с оттенками запаха, или даже превосходящие их, и, несомненно, превосходящие оттенки отдельных звуков речи. Это может быть очень поэтичный или музыкальный язык, который является прекрасным средством выражения эмоций.

В противоположность этому, прямое прикосновение к поверхности кожи, ещё одно проявление тактильных ощущений, может стать очень точным и в то же время универсальным средством коммуникации. Превосходный пример использования возможностей этой формы обмена информацией мы можем найти в жизни Хелен Келлер, которая научилась интерпретировать всю информацию, которую люди обычно передают с помощью зрения, звука и речи, посредством системы прямых прикосновений. Таким образом, можно создать систему символов, точных, как буквы алфавита, используя не только разницу в давлении, но и ту часть тела, к которой прикасаются.

Наш алфавит из двадцати шести букв можно легко заменить двадцатью шестью точками касания и получить точный эквивалент нашего родного языка, и количество этих точек касания можно было бы увеличить так же легко, как мы расширяем свой алфавит такими символами, как знаки плюс и минус, знаки препинания и так далее. И если тактильная коммуникация посредством различий в давлении воздуха кажется в высшей степени подходящей для поэтического самовыражения, то прямая тактильная коммуникация такого рода была бы весьма пригодной для нужд науки, техники и точных искусств, работая так же успешно, как устная речь.