Иные песни

— Но что? — рявкнул стратегос. Он повернулся от стола к старому арабу. Их разделяло не менее шести пусов, но Бербелек был настолько высоким, что и так казалось, будто он склоняется, напирает телом на крысу Ефрема. Якуб ибн Заза скривился, отвел взгляд, запал по глубже в кресло. — Но что?! — сердился Бербелек. — Прекрасно знаете, что это его работа, но предпочитаете непосредственно не включаться в войну, от которой не получите каких-либо земель, так? Ты и Рабития, только вы здесь не граничите с Чернокнижником. И хотите отступить, как остальные? — Он взмахнул рукой, охватывая этим жестом невидимые корабли остальных крыс. — О боги, ну хоть немного поработайте головой! Когда-нибудь он подойдет и к вашим границам, и что тогда — что вы скажете, к примеру, Анаксегиросу? «Погоди, не твое дело, он же еще не Искривляет твой Херсон?» Кретины Трусы! Кратистосы с сердцами доулосов! И ладно, загнивайте себе в своих крепостях, ждите, когда адинатосы подойдут под ваши стены. Тьфу!

Все сконфуженно молчали.

Стратегос вырвал у Аурелии вторую чару и выпил одним глотком остатки мидайского. Лунное пыр-вино уже не действовало на него, Аурелия знала, что яд Иллеи навечно связал Огонь в его теле, в теле и душе — от крика эстлоса Бербелека дрожали абажуры ламп.

Все эти тирады, оскорбления, метания над картами — все это начинало приносить свой эффект. Ведь она участвовала и в предыдущих встречах крыс на океан осе (на первый вызов прибыло только трое). Потом они возвращались к своим господам хоть на чуточку повернутые к Форме Бербелека, с отпечатком его морфы в мыслях, словах и поведении, они передавали это свидетельство кратистосам; отраженная же волна возвращалась усиленной. Понятно, что сами кратистосы не поддадутся Форме какого угодно стратег оса, каким-бы могущественным он не был — но с тех пор принимают эту Форму во внимание, учитывают ее в своих планах и в соответствии с ней меняются. Вот новое орудие, которое можно использовать. Может быть, и вправду им удастся воспользоваться для Изгнания Чернокнижника? Может быть, и вправду с этого чего-то получим? Максим действительно пересолил с этими арретесовыми какоморфами, не нужно было Искривлять керос. Дадим стратег осу шанс. Потом чуточку больший. И еще больший. Если ему повезет — только глупец не воспользуется Формой победы.

Так что эстлос Бербелек не может понести ни единого поражения. На повторную отстройку ему уже не хватит времени. Он обязан идти от виктории до виктории, всякий раз все более эффектной.

Пока что это ему удавалось, но Аурелия знала — она обменялась со стратегосом взглядом, тот подмигнул, искры защипали ее в уголках глаз — но знала, что это не может продолжаться вечно, даже кратистос не побеждает вечно. Даже самая могущественная каратиста — ибо в таком случае все объединяются против нее.

Окончательной целью любой Победы является Поражение — точно так же, как целью Жизни является Смерть. Кто способен лучше осознавать это, как не Иероним Коленицкий?

«Филипп Апостол» подпрыгнул на волне, затрещали переборки, эстлос Бербелек тряхнул головой и обернулся к Лапидесу.

— Выходит, я обязан иметь собственную армию, — тихо заговорил он. — И она у меня будет. Вопрос: когда?

— По самой необходимости это идет неспешно, — ответил ангел. — Иначе рухнут рынки.

Аурелия все еще не была уверена, не было бы наиболее разумным шагом непосредственная переброска войск с Луны на Землю. Но даже Аурелия понимала, какие политические осложнения вызвало бы появление в Европе вооруженных отрядов Госпожи. Бербелек, Омбкос и Лакатойя сражу же отбросили эту идею. Вот что безопасно они могли получать с Луны, так это безымянные деньги, чтобы финансировать местную армию. Вот уже два года через Оронею осуществлялась контрабанда громадных богатств Лабиринта. Иллея Жестокая покупала Бербелеку войско.

— В данный момент мы используем две трети средиземноморской незаконной торговли, — заявил Лапидес. — Твой Анис Панатакис, эстлос, перебрасывает лунное золото и алмазы по Нилу и караванами в Аксум и Агоратеум и через Восточный Океанос в Индию и Джунгуо[20], там цены пока что еще держатся. Британский рынок мы уже полностью прикончили. Нет ничего более дорогого, чем война.

— Кристофф должен был открыть линию в Ипон.

— Ритер Ньюте не смог убедить господина Икиту, якобы, Император отдал приказ перекрыть границы. Если не считать всего другого, то есть, не учитывая убытков, следующих от падения цен, мы не можем выбросить больше, чем определенное количество данного сырья за год, в противном случае, все догадаются про источник путем простого исключения.

— Кратистосы ведь уже знают, — буркнул Бербелек.

— Опять же, не все, — заметил Олаф. — И уж наверняка, не цари с аристократией. И не простой народ. Ты не открываешься даже перед своими людьми. И поступаешь разумно. Сколько бы пошло за тобой, эстлос, если бы знали, что деньги берешь из сокровищниц Луны?

— Иллея финансирует это, поскольку более всего подвергнута риску деформации со стороны адинатосов.