Иные песни

— Может так, а может — и нет, — покачал головой Якуб. — На твоем месте, эстлос, я не был бы столь уверен в мотивах каратисты.

— Да пожалуйста, вы сами даете мне войско или фонды, я открыт для предложений!

Все вежливо рассмеялись.

— Правда в том, — сказала Анна Ормицкая, — что Иллея попросту пользуется ситуацией.

— Естественно, — фыркнул стратегос. — Точно так же, как и я, точно так же, как и вы. В этом-то вся и суть. Какими бы стали вы подозрительными, если бы кто-то действовал без расчета на собственную выгоду!

— Но знаешь, что подумает большинство. Изгнали Иллею, теперь имеем Чернокнижника. Избавимся от Чернокнижника…

— Она не собирается возвращаться.

— Это она так говорит.

— С каких это пор Вдовец является гарантией безопасности перед Иллеей? Но прежде всего — вы избавитесь от Сколиоза. Здесь альтернативы нет, с адинатосами ни о каком сотрудничестве не договоритесь, не выработаете равновесия, не закроете границ перед какоморфией.

— Потому-то и приняли твое предложение, эстлос, — басом проворчал Олаф. — Мы открыли для тебя фронты и обдумываем твой план. На эти встречи приплывают уже наибольшие враги Иллеи. Оцени это.

— Тебе следует поднять штандарт Луны, кириос, — отозвалась Аурелия, вернувшись с третьей чарой.

Все глянули на нее.

— Раньше или позднее… — пожал плечами Лапидес.

— Когда вы пойдете на адинатосов, в надземные сферы, вам придется воспользоваться ее флотом, ее людьми. Хотите ждать с объявлением до последнего момента? Ваши собственные цари посчитают вас изменниками.

— Все это перемирие еще может и распасться, — буркнул Якуб. — У тебя еще нет гарантий большинства кратистосов. А прежде всего — ты еще не победил Чернокнижника, эстлос. Ведь мы не можем оставить за спиной его и Сколиодои. Все по очереди.

— Но вы знаете, как это будет выглядеть, — Лапидес откусил кусок от пирожка. — В последний момент каждый кратистос начнет комбинировать, как бы тут выкрутиться и в отсутствие остальных выдрать побольше для себя.

— Потому я и говорю: не убивать Чернокнижника, — стоял на своем Якуб. — Если мы изгоним его с Земли, и он удерет к этим своим адинатосам, никто не будет комбинировать, поскольку опасность останется слишком реальной: они пойдут, чтобы его прикончить, его и их.

— Танец на острие ножа, — скривился Лапидес.

— Маузалема не дает на это согласия, — сухо заявил Муссия. — В игру входит лишь немедленная казнь Рога. Это обязательное условие.

— Достаточно, что мы будем в большинстве, — согласился Бербелек, присев на краешке стола. — Тогда остальные не осмелятся что-либо сделать в ваш отсутствие. Поскольку ликвидировать необходимо не только Чернокнижника, но и его арретесовый помет, в этом никто, надеюсь, не сомневается.

— Ох, за исключением Семипалого, действительно не найти никого, кто хоть как-нибудь симпатизировал бы Вдовцу, — заметил Якуб ибн Заза. — Дело ведь не в том. Мы все согласны с тем, что это ущерб для мира, черный кратистос и яд для кероса. Тем не менее, имеются определенные обычаи, неписаные законы, способы взаимодействия между Силами, определенная форма отношений между ними. То есть, если сейчас мы их нарушим и вернемся к традиции Войн Кратистосов, к традиции Изгнаний наиболее слабых и наиболее сильных… Что тогда помешает сговориться какой-то другой коалиции против, скажем, Иосифу Справедливому и Хуратам, или против Эбеновому Меузулеку?

Стратегос скрестил руки на груди.

— Неужто Иосиф вдруг занялся черным пифагорейским учением и связался с адинатосами? — холодно спросил он. — Ай-ай-ай, это все мелочи, какой-то повод всегда найдется.

— Мелочи! Раз мы не имеем права защищаться перед какоморфией, так может сразу сдадимся!

— Никто не сдается. Я лишь говорю, что подобным образом мы нарушаем традицию и создаем новую. Вот только будет ли она нам нравиться?

— Как ты мудро заметил, шапки с голов — но имеется такая вот мелочишка: есть ли у нас какой-нибудь другой выход? — вспыхнул Лапидес. — Было многовековое спокойствие, с последней Войны Кратистосов, и существующее положение вещей мы принимаем как данное нам навечно. Но ведь ни один Бог нам его не гарантировал. Необходимо сражаться. Форма мира всегда является лишь отражением актуального соотношения сил между Кратистосами.

— А-а-а, — звнул Якуб. — Странно лишь то, что все мы, которые с этим сейчас соглашаемся — это либо старинные враги Чернокнижника, либо союзники Ведьмы. Какое стечение обстоятельств! Хе-хе-хе.

— Утром у меня было совместное посольство от Урианны и Анаксегироса, — сообщил Бербелек. — Будем вести переговоры еще и завтра. Другие тоже приплыли не только затем, чтобы выслушать пустые предложения. Они присоединятся.

— Естественно, — кивнул Якуб, приглядываясь к кончику своей старательно заплетенной бороды. — Раз увидят, что ты побеждаешь. А к победителю присоединятся, это да.

* * *