Инженер и Постапокалипсис (СИ)

Почему же собственные родители так невзлюбили ни в чём неповинного ребёнка? Будучи совсем маленьким, Ломагин не особо задавался подобными философскими вопросами, лишь с возрастом для побитого жизнью паренька открылась неприглядная, постыдная тайна. Он был плодом женской измены, вечным напоминанием “отцу” об ничего незначащей интрижки жены, приведшей к нежеланным последствиям в виде незапланированной беременности. Неприглядное детство, отсутствие на началах достойного образования, тяжёлый труд в надежде вырваться из порочного круга бедности, всё тщетно, из одной выгребной ямы он с высоко поднятой головой попал в другую, гораздо глубже предыдущей.

Больше всего на свете, Ломагину хотелось почувствовать на своей голове нежные руки бабушки, услышать её голос и ободряющие слова поддержки. А также получить мудрый совет, как ему поскорее выбраться из царившего в этом городе кошмара.

Грохот армейского пулемёта взбодрил впавшего в меланхолию военного инженера. Сквозь закрытые жалюзи окна пробивался свет мощных прожекторов монтируемых солдатами. Первые бронеавтомобили были лишь ударным кулаком, разобравшимся с толпами мертвецов. Следом приехали инженерные подразделения, начав монтировать освещение в дополнении к нему устанавливая одно им понятное оборудование. Солдаты к чему-то усиленно готовились, огромный фонтан позади университетского здания активно демонтировался, в нескольких местах то и дело вспыхивали огоньки сварочных аппаратов, по контуру огороженной площади пригнанные экскаваторы рыли траншею.

Его таинственный посетитель выглядывал несколько раз в окно, периодически похмыкивая и кивая головой, будто увиденное подтверждало его догадки. После интригующего предложения и крепкого рукопожатия, между мужчинами установилось молчание, которое никто из них не пытался нарушить. Может быть, Марко хотел, чтобы он первым начал разговор в попытках узнать, как покинуть город, а может просто давал время на адаптацию военному инженеру столь эпатажным образом, попавшим в общежитие.

Одно Ломагин знал, точно, мужчина был в курсе произошедшего в той комнате, получив информацию от матери спасенного им ребенка. Невооруженным взглядом Ломагин видел химию между ними двумя, и надеяться на сохранение своей маленькой тайны изначально было самоуверенным желанием.

Лицо сидевшего напротив него мужчины выглядело бесстрастным, но своим, определённо обострившимся чутьем Ломагин понимал, что это всего лишь маска, он чувствовал интерес направленный в его сторону. Мужчина разглядывал Ломагина, словно диковинное животное, встреченное им в зоопарке. Учащённое биение сердца мужчины выдавало не страх, как изначально подумал военный инженер, а крайнюю степень возбуждения. Ломагин был ему нужен гораздо сильнее, чем самому военному инженеру кто-либо в этом здании.

Столь пристальное внимание к своей персоне нервировало, идентичный взгляд в ответ никоим образом не доставлял неудобств мужчине, скорее даже забавляя того потугами военного инженера выглядеть серьёзным. Поддавшись выдуманной им же борьбе взглядов, Ломагин утратил над собой контроль. Раздавшийся скрежет сминаемого металла лучше всяких слов показал его гостю, на что он способен. Ещё чуть-чуть и радость мужчины от увиденного представления, излучаемую им наружу можно было-бы потрогать руками. На раздраженный взгляд Ломагина, он лишь приподнял руки, беззлобно ухмыляясь.

— Туше, – произнёс Марко, всем своим видом показывая, что пришло время серьезного разговора. — Прошу прощения за доставленные тебе неудобства и причиненное беспокойство, но к моему глубочайшему сожалению, у нас остаётся не так много времени на следование принятым правилам гостеприимства.

Убедившись, в том, что Ломагин внимательно его слушает, мужчина продолжил, поглаживая начавшее ныть колено.