Инженер и Постапокалипсис (СИ)

Где-то с минуту сидела напротив устройства и неотрывно смотрела на дисплей, ожидая, что мне тут же ответят, но чудо не произошло. Немного опечаленная, поднялась на ноги и подошла к шкафчику, который обставила медикаментами. Эту квартиру уже можно было считать моей, ведь знаю ее, как свои пять пальцев, словно жила здесь с детства. «Интересно, а что сейчас с нашим домом? В порядке ли он? Там ли еще тела?..» — Воспоминания о изуродованных телах моих родителей всплыли в памяти, заставляя недавно съеденный завтрак за секунду подкатиться к горлу, грозясь вырваться наружу.

Отогнав эти мысли подальше, открыла дверцу и достала оттуда чистый бинт, пластырь, перекись водорода и заживляющую мазь. Плохо, что рана на лопатке и туда довольно сложно достать.

— Нужно поискать другие вещи, эти уже неделю как таскаю. — Буркнула себе под нос.

Стянув куртку и футболку, посмотрела в зеркало, что висело над столиком у стены. Из него на меня смотрела красивая девушка в куртке «той самой выживальщицы», с не менее красивым татуировками, особенно сильно выделяющимися на фоне относительно здоровой кожи в области шеи. А клипсы это нечто! Раньше мне всегда нравились мои ключицы, которые были заметны в открытой одежде. Они подчеркивали мое стройное тело, придавая ему особый шарм. Но сейчас… Мне было тоскливо смотреть на себя и именно поэтому старалась как можно реже заглядывать в зеркала. Вот такой получился у меня неожиданный закос под Минерву из «The Walking Dead», даже цвет волос соответствует.

Холодными руками стянула лямки топа, оставляя их висеть на плечах, а после коснулась резинки под грудью. Рана еще ныла, поэтому лишь опущу одежду к животу, чтобы ее обработать. От прохлады в комнате, моя кожа покрылась мурашками, заставляя соски невольно встать. Приложив чуть больше усилий, таки стянула топ вниз. В нынешнем свете событий, мое тело было в ужасном состоянии. И даже небольшая и аккуратная грудь второго размера не смогла бы спасти ситуацию. Подняв вверх правую руку, поднесла ее к шее, касаясь кожи холодными кончиками пальцев. Под подушечками билась жилка, доказывая мне, что еще жива. Двигая ладонь ниже, прорисовывала дорожку, видную только мне. У основания шеи была татуировка в виде лавровой веточки, которую очертил мой указательный палец. Пробираясь все ниже, моя рука начала дрожать куда заметнее, а на глаза навернулись слезы, застилая мне взгляд. Проморгавшись, кое-как вернула ясность картинки, но соленая жидкость никуда не исчезла, она засела на нижнем веке, накапливаясь, желая излиться, оставить печальные дорожки на моих щеках. Палец коснулся едва заметного шрама ближе к центру груди, который я получила еще в детстве.

«… мне было около пяти, когда родители подарили мне воздушного змея. Он был прекрасен: дельта-кайт, размах крыла в плане ста шестидесяти сантиметров, окрашен во все цвета радуги, вдобавок ко всему, папа прицепил к нему переливающиеся на солнце ленточки и покрыл некоторые участки игрушки блестками. Это был самый прекрасный воздушный змей в моей жизни, в котором и души не чаяла. Чтобы свободно запускать его в небо и резвиться, мы с семьей приезжали на наше особое место — поляну для пикников, окруженную небольшой речушкой, березовой рощицей и дикими цветами. Пока Тайлер и Элеонора возились с едой, мне выпадал кусочек свободы движений и я, сломя голову, носилась по всей поляне, иногда забегая в речку, потому что не смотрела перед собой, а только ввысь, на змея. Мама незаметно записывала такие моменты на камеру, улыбаясь моему громкому и заливистому смеху, а папа, поцеловав жену в макушку, торопился ко мне, чтобы помочь мне летать с моим воздушным другом.

На дворе стоял ветреный день, который так и манил меня выпустить своего змея, ведь казалось, что он уже не может сидеть в комнате и требует свободы. Родители были чем-то заняты на втором этаже, поэтому мне не составило труда взять игрушку и незаметно спуститься вниз, а после выйти на улицу, прихватив с собой стакан с лимонадом. На лице уже заиграла шаловливая улыбка, предвкушающая скорую игру с другом. Моё летнее платье до коленей, окрашенное в ярко-желтый цвет, весело подпрыгивало, в такт моим движениям, а на ногах красовались белоснежные носочки и розовые лакированные туфельки.

— Так, так. Еще немного и ты взлетишь, Птичка! — Радостно сообщила змею.