Инженер страны Советов

По моему распоряжению Земляной прихватил с собой всю документацию из канцелярии лагеря. Немецких солдат; и тех, что охраняли лагерь и тех, что взяли в плен в Посёлке, загнали в один из хлевов, в котором до этого содержали советских пленных, и затащили туда чан с тем, что должно было пойти на ужин нашим людям. Ничего, проголодаются и всё сожрут. Начальника лагеря и четверых его помощников, уже традиционно, посадили на кол. Это уже становится нашей, так сказать, визитной карточкой.

Свой временный штаб я разместил в здании школы, ещё пару часов бывшей немецкой казармой. В Посёлке остался взвод бойцов, три танка Т-28 и одна БМП. Остальная техника ушла к мастерским. Заодно на грузовиках вывозили туда освобождённых из лагеря. Одним из рейсов нам привезли новенькие камуфлированные костюмы "Флора". Похоже Чусов откопал на складе. Вот только почему они здесь оказались? Их просто не должны были отправлять в ЗОВО. Похоже сработало традиционное русское раздолбайство. Каюсь, к появлению этих костюмов я приложил свои руки. Как-то в разговоре со Сталиным зашла речь о военной форме. Ну я и набросал на листках несколько рисунков, изобразив цветными карандашами камуфлированную раскраску. Заодно нарисовал какие помнил нарукавные шевроны родов войск и отдельных подразделений. Я был очень удивлён, когда меньше чем через неделю к нам в "Бюро.." пожаловали две женщины, представившиеся сотрудницами наркомата лёгкой промышленности, и попросили проконсультировать относительно новой военной формы. Зато теперь переодели всех в Посёлке. Интересно, там на складе ещё много комплектов камуфляжа?

А сейчас я ставил задачу Земляному.

– Значит так, Коля. Вот здесь, – я показал на карте, – стоят несколько немецких эшелонов. Всё тщательно охраняется. Твоя задача тихонько подобраться, рассмотреть что там и вернуться обратно. Геройствовать не надо. Хоть с десяти вёрст рассматривай, но себя не обнаруживай. Сможешь примерно прикинуть, какая там охрана и ладно. Бери своих и выходи немедленно. Тут пятнадцать километров в одну сторону. Срок тебе сутки. Завтра в это же время вся информация должна быть у меня. Понял? Выполняй.

Сразу после ухода Земляного в дверь заглянул Ванька Воронов.

– Товарищ командир! Тут до вас один из этих, из лагеря которые, просится.

– Пропусти, – я отложил в сторону лагерную картотеку, которую изучал до прихода Земляного. Уже четверых выявил, согласившихся на сотрудничество с немцами. Посмотрим, кто там по мою душу заявился.

В дверь вошёл мужчина возрастом, на вид, чуть за сорок, в местами порванной гимнастёрке. Вошёл и замер столбом. Ха, ещё бы не замереть. Я до сих пор не успел переодеться и так и расхаживал в немецкой форме. Блин, надо всё же облачиться в камуфляж, а то свои же пристрелят не разобравшись.

– Проходите, товарищ, не бойтесь. Я просто не успел переодеться, – я приглашающе показал рукой на стул, – Рассказывайте, по какому вы делу.

– Извините, просто не ожидал, – мужчина вытер ладонью вспотевший лоб, – Я полковой комиссар Богданов Иван Никанорович.

– Полковой комиссар? – я удивлённо поднял брови, – И вы хотите сказать, что немцы вас, комиссара, не расстреляли?

– Мне стыдно это признать, но я скрыл своё звание, а бойцы меня не выдали, – он опустил голову, – Форму и документы я закопал и выдал себя за призванного из запаса рядового Богданова.

– Кто может подтвердить ваши слова?

– Военинженер первого ранга Чусов. Мы с ним давно знакомы и, как я понял, он уже у вас. А вы меня не помните, Михаил Андреевич?

Оп-па! Удивил так удивил. Не знал я, что являюсь такой известной персоной. Видимо заметив моё удивление Богданов пояснил.

– Я присутствовал на военно-стратегической игре в январе месяце в числе посредников. Тогда я был в звании дивизионного комиссара. Там я и видел вас.

– Дивизионного? – переспросил я.

– В феврале месяце разжаловали до полкового за политическую близорукость, – Богданов вздохнул, – Я не в обиде, сам виноват. Слишком доверял некоторым.

– Знаете, я тут недавно расстрелял одного комиссара и тоже полкового, – пристально глядя в глаза собеседнику сказал я, – он пошёл на сотрудничество с немцами. А ведь тоже как и вы, комиссар.

– Кто? – Богданов даже подался вперёд.

– Гайлис. Знакома вам такая фамилия?

– Петух ощипанный! – сказал, словно сплюнул Богданов, – Допрыгался значит, сволочь.

– Значит знакомы, – констатировал я, – А почему петух?

– Он латыш, а по латышски его фамилия означает петух. Из-за него меня и разжаловали. Донос на меня написал, в котором рассказал, что я плохо отзывался о колхозном строе. А я всего лишь критиковал бесхозяйственное отношение некоторых председателей к колхозной собственности.