Инженер страны Советов

– Ну что же, – я на минуту задумался. Среди лиц, сотрудничавших с немцами Богданова не было. Более того, он числился по лагерной картотеке как неблагонадёжный, – пойдёте к нам в отряд на должность комиссара. Сразу предупреждаю; у меня есть всего два пункта в моих требованиях. Пункт первый; командир всегда прав. Пункт второй; если командир не прав, смотри пункт первый. И ещё, моего настоящего имени здесь не знают, так что обращаться ко мне либо товарищ командир, либо товарищ Шершень. Надеюсь я всё предельно ясно объяснил?

– Всё ясно, товарищ командир, – Богданов встал по стойке смирно, – Разрешите приступить к исполнению своих обязанностей?

– Приступайте, товарищ комиссар. Вас сейчас отвезут на нашу временную базу, где накормят и окажут, при необходимости, медицинскую помощь. Там делами заправляет знакомый вам полковник Чусов.

Поспать в эту ночь удалось часа четыре. Списки с теми, кого следовало изолировать, я отправил ещё вечером с комиссаром отряда. Разбудил меня опять таки Ванька Воронов. Вот ведь человек. Уже вторые сутки довольная улыбка не сходит с его лица. Он шёл с группой Новицкого, как наиболее подготовленный к передвижению по лесу. К его приходу я нашёл на складе для него подарок. Новенькую, в заводской смазке СВТ-40 с оптическим прицелом. Вернее даже её модификацию ССВТ-40, снайперскую самозарядную винтовку Токарева образца 40го года. Эти винтовки выпускались с особым контролем качества. Счастье у Вани просто не знало границ. И без того идеально изготовленную винтовку он буквально отполировал. Зато теперь хотя бы не облизывался с вожделением глядя на крупнокалиберку Гризли. Как второе оружие он получил пистолет "ТТ". Кстати, тот же Домнин где-то нашёл себе самый настоящий пистолет "Маузер К-96", это тот, который с деревянной кобурой. Хотя на нём не самый маленький пистолет смотрелся довольно гармонично.

Причиной побудки явился приезд комиссара на КШМ. Как выяснилось, среди освобождённых нашлись двое связистов, которые смогли включить и настроить радиостанцию. К сожалению связаться с Москвой или Минском не получится, радиостанция "бьёт" максимум на 150 километров. Зато появилась возможность слушать радио из Москвы, чем и воспользовался комиссар. КШМ поставили на площади и вывели трансляцию на громкоговорители (были и такие предусмотрены). И когда жители, уже понявшие, что власть в городе сменилась, вышли к площади, из репродукторов раздалось " Говорит Москва! От Советского информбюро..".

Что Левитан говорил дальше уже не было слышно. Волна ликования захлестнула площадь. Люди плакали, обнимали друг друга и стоящих здесь же бойцов в камуфляже. Меня самого буквально накрыло этой эмоциональной волной. Посмотрев по сторонам, я вдруг обратил внимание на немецкий флаг со свастикой, всё ещё установленный на крыше школы. Подозвав Ваньку я приказал сорвать эту тряпку и хоть из-под земли найти красное полотнище. Ванюху словно ветром сдуло и спустя пару минут фашистский флаг под ликование собравшегося народа полетел на землю, а на его место, под всеобщее "УРА!!!", было установлено Красное Знамя. И в этот самый момент из репродукторов раздалось…

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,-
Идет война народная,
Священная война!

Люди на площади стояли в абсолютной тишине, ловя каждое слово Великой Песни. Почти у всех по щекам текли слёзы. У меня у самого по спине бегали мурашки, размером с кулак. Да, Великие Слова, которые и через 75 лет не оставляли равнодушным ни одного НОРМАЛЬНОГО человека.

Чуть позже комиссар устроил митинг, на котором сказал много хороших и правильных слов, а когда люди с площади начали расходиться, радист высунулся из КШМки и протянул мне гарнитуру.

– Товарищ командир, вы послушайте!

Из наушников сквозь треск помех чуть слышно донеслось; " Я-Крепость! Я-Крепость! Веду бой! Веду Бой! Я-Крепость!".

На базу в мастерские я вернулся на КШМ. Всё, решено, будет моей машинкой. Командир я или где? Предстояло решить вопрос с формированием подразделений и штаба. Ну и с предателями решить вопрос. Кардинально. На базе уже все щеголяли в новеньком камуфляже. "Старички" со знанием дела с гордостью говорили освобождённым накануне из плена, что они не пехтура какая-нибуть, а спецназ. А это вам не ёж чихнул.