Инженер страны Советов

Выпускные вечера в этом году решено было провести на неделю раньше, 15 июня. В этот же день в Стаханово была церемония вручения Боевого Знамени очередному сформированному вертолётному штурмовому полку. Я последние две недели ежедневно ездил туда, улаживая различные вопросы. Сама церемония прошла очень торжественно. Красное Знамя пронесли перед строем полка и знамённая группа заняла своё место на правом фланге строя. Над лётным полем, где проходило построение всего личного состава "Центра боевого применения армейской авиации", прошли в строю ударные и десантные винтокрылые машины. Чкалов был очень доволен. Хотя ему теперь летать удавалось мало, но видя своих, так сказать, питомцев, он просто цвёл. А уж про Сёмку и говорить нечего. Его поначалу как инструктора уже достаточно опытные лётчики просто не воспринимали до той поры, пока он не сел в кабину вертушки и не показал высший класс в стрельбе из бортового вооружения по наземным и воздушным целям. После этого его авторитет как специалиста был непререкаемым. Лётчики с кубарями в петлицах первыми козыряли ему, хотя он и числился как гражданский инструктор. Но теперь в звании он сравнялся со многими. Безумнов Семён Павлович в начале мая 1941 года был призван на военную службу и сразу же приказом по ВВС получил звание лейтенант и был прикомандирован к "Центру..".

Возвращались из "Центра" уже во второй половине дня. Сидящий на переднем сиденье, рядом с водителем нашего "ЗИСа", уже капитан госбезопасности, Андрей Пушкевич, вдруг откинулся на спинку сиденья, будто его с силой ударили в лицо. Напротив его головы в лобовом стекле образовалось аккуратное круглое отверстие, а меня и сидящего рядом моего порученца Глеба Рябова обрызгало чем то тёплым и липким. Спустя мгновение такой же круглое отверстие образовалось напротив головы водителя. Машину занесло и опрокинуло в кювет. Глеб ударом ноги распахнул дверцу лежащей на крыше машины и начал выбираться наружу, одновременно пытаясь вытянуть и меня. А на дороге уже слышались шаги бегущих к нам людей и что-то подсказывало мне, что это отнюдь не спасатели. В подтверждение моих слов Глеб выхватил пистолет и выстрелил в показавшуюся на обочине дороги фигуру. Неизвестный молча свалился на землю. Я, что бы не быть сторонним наблюдателем, нырнул обратно в салон автомобиля и нашарил рукой на поясе у мёртвого Пушкевича ПП "Скорпион". Вот теперь повоюем. Надеюсь выстрелы кто-нибуть услышал и сообщит о них. А значит нам нужно продержаться не так уж и много времени.

Сбоку в кустах послышалось какое-то шевеление. Выпустил туда короткую очередь и с удовлетворением услышал вскрик. Попал. Впрочем на этом наше везение закончилось. Нападавшие, видимо, не собирались устраивать с нами затяжную перестрелку, а поэтому просто швырнули на звук выстрелов гранату. Я словно в замедленной съёмке увидел упавшую в паре метров от меня ребристую "эфку"[62]. Успел лишь подумать, что, похоже, пришёл конец моим похождениям, как сверху навалился Глеб, стараясь по максимуму прикрыть меня собой. Просто невероятно, как он смог это сделать, находясь с противоположной от гранаты стороны. Раздался взрыв и, прежде чем потерять сознание я буквально почувствовал, как осколки входят в тело моего порученца, закрывшего меня. Находясь в полубессознательном состоянии я как сквозь туман почувствовал, как кто-то стаскивает тело Глеба с меня, щупает мне пульс и что-то кому-то говорит. Потом я ощутил укол в предплечье и сознание окончательно покинуло меня.

И вот я очнулся в непонятном то ли гробу, то ли ящике. И разговаривают надо мной явно немцы. Чёрт, чёрт!!! К немцам мне никак нельзя. Эти ребятки разговорят любого и фиг знает куда повернёт колесо Истории, если они получат информацию из будущего. И убить себя мне нечем, разве что напасть на немцев и сделать всё, чтобы меня убили они. Я со злости пнул ногой в стенку ящика.

– Вот, слышишь, Йоган, живой твой русский и даже уже очнулся, хотя ты утверждал, что он проспит как минимум до посадки в Варшаве. Потерпите, герр Шершнёфф, сейчас мы вас вытащим из вашей постели, – неизвестный захохотал от своей же шутки.

– Он бы и проспал, если бы вы работали быстрее и не случилось заминки на аэродроме с заменой ящиков, – до боли знакомый голос зло огрызнулся в ответ на замечание.

Крышка ящика открылась и на меня уставились две скалящиеся в довольных улыбках физиономии. Один был мне неизвестен, а вот другим был мой закадычный друг Йоган Краузе. И оба были в форме с петлицами НКВД.

– Гутен таг, Михаель, – ещё больше ощерился Краузе, – Вы не представляете как я рад, что вы живы. Скоро вам предстоит знакомство с моими коллегами и, я надеюсь, вы сможете ответить на их вопросы. Хотя конечно же ответите. Уж они то умеют спрашивать, – Краузе и неизвестный опять довольные захохотали.