Инженер страны Советов

– Помогите мне выбраться отсюда, у меня всё тело затекло, – как можно спокойнее попросил я. Вне ящика у меня был хоть какой-то шанс. Мне помогли встать и тут же усадили на скамью у борта. Всё же это самолёт и, похоже, транспортный Ю-52. На крышке ящика, из которого меня извлекли, было написано на немецком и русском языках " Дипломатический груз! Не вскрывать! Досмотру не подлежит!".

– Вы уж извините, Михаель, но большего комфорта я вам предложить не могу, – Краузе развёл руками, – Так что придётся довольствоваться тем, что есть. Во всяком случае до Варшавы. А вы, я смотрю, растёте в должности, – в руках у него появились мои документы, в том числе удостоверение члена ГКО. После недолгого просмотра он убрал их в висевший у него на ремне планшет.

– Что вам вообще от меня надо, Краузе? – я посмотрел своему визави в глаза, – Не кажется ли вам, что я мог принести для вас больше пользы, оставаясь в Москве?

– Мне от вас, мой друг, уже ничего не надо, – Краузе прям по дружески хлопнул меня по плечу, – а вот моему командованию хотелось бы услышать от вас правду, а не ту дезинформацию, которую вы с таким успехом мне поставляли. Или вы думали, что вы один такой источник информации?

– Вы настолько сильно хотели доставить меня своему командованию, что решили забросать меня гранатами? – с иронией спросил я.

– Ваша смерть, конечно, была не желательна, но для Рейха это принесло бы большую пользу, чем останься вы живой у Советов.

В этот момент самолёт достаточно сильно тряхнуло. Что поделаешь, у нас в России не только наземные дороги в ямах и колдобинах, но и воздушные. Второй немец, стоящий рядом и с интересом слушавший наш с Краузе разговор, не устоял на ногах и навалился на меня. Прямо передо мной оказалась открытая кабура с торчащей из неё рукояткой нагана. Не задумываясь выхватил револьвер и тут же всадил пулю в живот навалившемуся на меня и, чуть довернув ствол, выстрелил в Краузе. Стряхнув с себя тело немца осмотрел обоих противников. Признаков жизни они не подавали. Пилоты, похоже, не слышали звука выстрелов. Стрелял то я будучи прикрытым навалившимся на меня телом. А ведь это шанс. Нужно перебить пилотов и развернуть самолёт на обратный курс. Думаю, что справлюсь с управлением.

Вытащив из кобуры Краузе пистолет ТТ я, словно ковбой из вестернов, держа в каждой руке по короткостволу, пошёл в сторону пилотской кабины. И в этот самый момент дверца в кабину открылась и оттуда выглянул, наверное, бортмеханик. Увидев меня он среагировал молниеносно и захлопнув дверь заорал во всё горло; "Alarm!". Пришлось стрелять наугад, примерно целясь туда, где должны были бы находиться пилоты. Похоже попал, потому что самолёт заметно повело в сторону. Я бросился к кабине и…не успел. "Юнкерс" сорвался в крутое пике, а меня отбросило на какие-то тюки и коробки. Последнее, что я запомнил, был жуткий скрежет и ствол, по моему, сосны, проткнувший салон самолёта насквозь и пролетевший буквально в считанных сантиметрах рядом со мной. Затем самолёт сильно тряхнуло и я почувствовал, что куда-то лечу. В голове мелькнула мысль, что я, по крайней мере, немцам живой не достанусь. Удар и…темнота.

Интерлюдия. 20 июня 1941 года. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.

Хозяин кабинета ходил мягко ступая по ковру и курил трубку. Он нервничал, но по нему это не было заметно. Наконец он остановился напротив сидящего за столом человека в пенсне.

– Как такое могло случиться, Лаврентий? Почему носитель главного секрета страны ездил практически без охраны? Что если он сейчас у немцев и даёт им информацию о будущем?

– Товарищ Сталин! – Берия встал. Он прекрасно научился распознавать момент, когда к Хозяину можно обращаться по партийной кличке Коба, а когда исключительно официально " товарищ Сталин", – Дорога от Москвы до Стаханово довольно оживлённая и никто не мог и предположить, что на ней может произойти нападение. В городе охрана товарища Шершнёва осуществлялась как непосредственно, так и скрытно, особенно учитывая его участие в операции по дезинформации немцев. По агентурным данным немецкий транспортный самолёт "Ю-52", вылетевший из Москвы и на котором, предположительно, вывезли Шершнёва, посадку в Варшаве не совершал. От немецкой стороны поступил запрос о местонахождении этого самолёта. Есть предположение, что самолёт упал в лесистой местности Белоруссии. В местные органы НКВД разослано распоряжение по выяснению его маршрута и возможного места падения.

– Молись, Лаврентий, – Сталин ткнул мундштуком трубки в грудь Берии, – хоть богу, хоть чёрту, хоть всем богам сразу, чтобы Михаил не достался немцам живым. И ищи его. Пока не началась война отправь спецгруппы на поиски. И после начала боевых действий поиски не прекращать. Хоть живого, хоть мёртвого, но найди и привези сюда. А если он всё же у немцев, то ты знаешь, что нужно делать. Михаил и сам говорил об этом, так что наша совесть будет чиста, но, надеюсь, до этого не дойдёт.