Инженеры

А еще Александр Степанович потребовал, чтобы все швы, все поверхности, все неровности были зачищены шлифмашинками — совершенно излишнее, трудоемкое занятие, ведь все конструкции на финише перед покраской проходили обработку дробью до блеска. Но с высоким начальством не спорят, и теперь вой пневматических машинок и снопы искр наполняли цеха. Зато Александр Степанович, проходя по цехам, мог остановиться и ткнуть начальственным пальцем: «А здесь почему не зачищено?»

Как бы аккуратно ни работали сварщики Кузьмина, усадки от сварки были неминуемы. И снова конструкция ставилась на плиту, и снова промеры. После сварки ушли контрольные точки, и Сергей мелом намечал места для нагрева. Два газорезчика с горелками нагревали толстый металл, два часа на остывание — и снова промеры. Иногда эту операцию нужно было проводить два-три раза, пока всё не становилось на место.

Рабочий день у Сергея заканчивался около семи вечера, когда разобраны все вопросы со второй сменой, написано задание для третьей смены, и можно подняться в пустой рабочий кабинет, расправить уставшие от беготни ноги, посидеть в тишине, собираясь с мыслями… ну всё, нужно ехать домой.

И так пять месяцев непрерывной работы, без выходных и дней отдыха, только по воскресеньям работа шла без особого напряга, и Сергей укладывался в четыре-пять часов. Он втянулся в этот режим, не роптал и не жаловался.

Просто так было нужно.

Уже исправлены и отгружены опорные элементы, те, что были с позором возвращены на завод. Большая стройка ждала конструкций из Белгорода.

* * *

Контрольная сборка — это строгий экзамен. Сотни деталей, каждая из них имеет отклонения, небольшие, в пределах двух миллиметров, но когда их, этих деталей, сотни, когда должны быть затянуты все болты, стянуты все зазоры, это всё становится непредсказуемой головоломкой. Правда, есть компенсационные элементы, но во что выльется вся сборка? Еще одна головная боль для Сергея. Для проведения сборки была привлечена бригада монтажников — отчаянных парней, способных работать в любую погоду, не боящихся ни высоты, ни чёрта лысого, презирающих всякие бумаги, включая чертежи и монтажные схемы. Теперь Сергею приходилось половину времени уделять сборке, терпеливо объяснять, что с чем стыковать, давать заявки в цех на подачу нужных деталей и болтов. А Андрей Сахаров переселился на улицу: проверял, корректировал сборку.

— Так, Михаил, — командовал он, — домкратиком подними на четыре миллиметра правый конец вот этой хреновины … Стоп! Дал два миллиметра лишку!

Сергей радовался: теперь он не один, у него уже есть команда. Сложная система взаимодействий, которую он выстраивал полгода, заработала, и от него теперь требовались лишь общий контроль и принятие решений.

Контрольная сборка продвигалась медленно, но верно, всё сошлось, поставлены компенсационные вставки, выставлены зазоры, затянуты болты. Осталось сделать общие, внешние замеры сборки. И тут выкатился арбуз: общая длина тридцатитрехметровой сборки оказалась меньше номинала на двенадцать миллиметров.

— Андрей, ты, наверное, ошибся, давай еще раз проверим.

И второй замер показал — минус двенадцать миллиметров. Это было невероятно. Этого не могло быть! Сергей снова и снова просматривал исполнительные схемы конструкций, собиравшиеся у него в особой папке. Ну, были отклонения, один-два миллиметра, но двенадцать — это была какая-то необъяснимая магия. Это было крушение. Нокаут, нанесенный ему, Сергею. Что делать? И он не находил ответа.

— А Вы учли температурное расширение металла? — подошел к нему инженер из «Юстаса».

«Балда!» — хлопнул себя по лбу Сергей. Как он мог упустить? Это же из школьного курса физики известно — металл при изменении температуры расширяется. Или сжимается. Стояла середина января, на улице под эстакадой было минус десять. А в цехе, где делались конструкции, было в среднем плюс десять градусов! Разница — двадцать градусов. Сергей схватился за калькулятор. Тридцать три метра умножить на термический коэффициент для стали и еще умножить на двадцать градусов… так, сократить нули… получается… получается одиннадцать с половиной миллиметров! Сборка сошлась по нулям!

Это был день триумфа для Сергея. Сборка впечатляла. Фантастическое переплетение труб, прижатые друг к другу ладошки фланцев, устремленные ввысь раскосы. Есть в инженерном диалекте понятие — красота конструкции. Это гармония размеров, звеньев, сопряжений, нечто трудно определяемое словами, но то, что глаз инженера воспринимает как совершенство, и Сергей откровенно любовался совершенным им чудом. На приемку сборки приехали проектировщики из «Стальпроекта», инженеры из ЦНИИСКа, монтажники из Казани. И, конечно, сам А. С. Евдокимов торжественно пожал Сергею руку и пообещал пригласить его на торжественное открытие стадиона, когда тот будет смонтирован.