Инжиниринг. Истории об истории

Вскоре после прихода Сергея Владиленовича на должность генерального директора концерна «Росэнергоатом» был назначен Сергей Александрович Обозов, и я получил предложение перейти на работу в центральный аппарат концерна в должности его первого заместителя. При определении зоны моей ответственности Сергей Александрович сразу предложил взять на себя стройку. Мол, там есть возможность для совершения подвига. На это я ему категорически ответил: «Все, что угодно, кроме стройки». А где-то через восемь-девять месяцев Сергей Александрович был направлен на создание атомного машиностроительного комплекса, и обязанности генерального директора концерна принял я.

Зам по мирному атому

Директором концерна я работал недолго. Через год меня пригласил Сергей Владиленович и, отметив, что моею работой он доволен, предложил на выбор три варианта развития событий. Первый — он забирает меня к себе заместителем, второй — иду первым замом директора в создававшийся «Атомэнергопром», в который выводились все гражданские активы отрасли. И третий вариант — остаюсь на должности гендиректора концерна.

Выбрал я, конечно, первый вариант и до сих пор ни разу об этом не пожалел. Кстати, зарплата при этом переходе у меня упала раза в два. В центральном аппарате корпорации тогда зарплаты были как у госслужащих — ниже, чем на многих крупных предприятиях.

Так я стал заместителем Кириенко, пока с не очень определенной зоной ответственности. Подход был определен моим начальником так: «Чувствуешь, что готов на себя взять что-то под ключ, — приходишь, фиксируем, забираешь».

На каком-то этапе вся тематика Госкорпорации была разделена на две зоны: я отвечал за мирный атом, Иван Михайлович Каменских — за ядерно-оружейный комплекс. «Эта проблема к какой части относится? — спрашивал Кириенко. — К военной? Тогда — к Каменских. К гражданской? К Локшину».

А потом изменилась концепция по «Атомэнергопрому», и он со всем содержимым стал дирекцией по ядерно-энергетическому комплексу, а я превратился в заместителя генерального директора — директора дирекции по ЯЭК. Дирекция просуществовала около двух лет. Потом, ввиду того что она составляла около двух третьих всей корпорации и по численности работающих, и по активам, и по выручке, ее «разобрали» и перешли на дивизиональный принцип управления, а я стал первым заместителем генерального директора Госкорпорации по операционному управлению.

Возвращение

Отвечая за весь мирный атом, я много ездил, знакомился с предприятиями отрасли. Проезжал и через Читу — город, в котором я родился. Мой отец был военным, и в 1963 году, когда мне было шесть лет, его перевели из Забайкалья на Украину, под Киев.

Отец, как и я, с тех пор ни разу не был в Чите и в то время жил в Берлине. Я позвонил ему из Читы, и он стал прямо по телефону «водить» меня по «историческим местам» — в буквальном смысле слова работал навигатором.

«Видишь слева одноэтажный дом? В этом доме ты прожил с года до трех лет. А напротив должен быть еще один дом, барачного типа. Есть?!» — «Есть, правда, совсем уже в землю врос…» — «А туда тебя из роддома принесли». Я сказал, что выехал на центральную площадь. «Слева должно быть четырехэтажное здание голубого цвета. Это штаб Забайкальского военного округа, я в нем работал».

В общем, как выяснилось, мало что в Чите поменялось за 50 лет.

Идем на Восток!

Одной из первых сложных задач, которые поручил мне Сергей Владиленович, была достройка первого блока АЭС «Бушер» в Иране. С конца девяностых те, кто знал, что там происходит, говорили об этом проекте достройки станции, которая начинала строиться почти 30 лет назад по немецкому дизайну, со скептицизмом, с ехидством, с улыбочками. Слушая их, я очень радовался тому, что не имею к этому никакого отношения. Легко понять мои чувства, когда вдруг этот проект стал моей головной болью. У меня появилась мечта закончить блок, сдать его заказчику и забыть обо всех связанных с этой АЭС проблемах. Первая часть мечты реализовалась: блок мы все-таки достроили. Он, бесспорно, уникален. Других таких в мире нет и никогда не будет. Но это отдельная история. Сдавали мы его торжественно, с мусульманскими молитвами, а потом заключили контракт на строительство еще двух блоков АЭС «Бушер»…