Инжиниринг. Истории об истории

Мне стало скучновато, а в то время железный занавес уже упал и мы начали общаться с внешним миром. Съездили в Шотландию, посмотрели, как там работают наши коллеги-атомщики. Взялся за английский и в 1993 году был командирован на два года в московский центр Всемирной ассоциации организаций, эксплуатирующих атомные станции (ВАО АЭС), по-английски — WANO.

Организационно эта ассоциация состоит из центров, объединяющих атомных операторов в основном по региональному признаку — в Москве, Атланте, Токио и Париже. Работа всей ассоциации координировалась из пятого, Лондонского, центра. Я работал в московском центре два года, а потом еще год отслужил в Лондоне. И это был третий этап моей трудовой биографии, для меня крайне интересный, давший мне очень важный опыт. Поездил по миру, посмотрел своими глазами, как строят, как эксплуатируют атомные станции наши коллеги за рубежом. То есть понял, как это организовано у «них».

Номер пятый

В 1996 году, к концу моего пребывания в лондонском центре, туда приехал Эрик Николаевич Поздышев. Он был тогда президентом концерна «Росэнергоатом» и по совместительству президентом ВАО АЭС.

Имя Поздышева сегодня кому-то, может быть, ничего не скажет, а жаль: это, без преувеличения, великий человек. Необыкновенно активный, напористый. Он немножко мне Евгения Олеговича Адамова напоминает. Настоящий лидер — в том же концерне «Росэнергоатом» благодаря ему все крутилось. И помимо прочего, он оказался искателем талантов. Находил перспективных молодых ребят и, что называется, «бросал их в воду». Я оказался одним из тех, кто не «утонул».

Когда Поздышев приехал в Лондон, меня, естественно, к нему прикрепили, и дня три-четыре я сопровождал его по Великобритании. Перед отъездом он спросил меня о планах на будущее. А у меня была договоренность с тогда уже директором Смоленской станции Евгением Михайловичем Сафрыгиным, он предложил под меня создать должность заместителя директора по международной деятельности. Сказал об этом Поздышеву, а он мне в ответ: «Старик, замдиректора по международной деятельности — это работа для пенсионеров, а тебе еще лет тридцать крутиться надо! Так что вернешься в Россию — сразу ко мне в кабинет».

Вернулся, пришел к нему, он нажимает кнопочку селектора и говорит: «Сергей, зайди!» Заходит Сергей Щербаков. Должность у него называлась «руководитель генеральной дирекции по реализации платы за безопасность и развитие атомной энергетики». Станции тогда были самостоятельными юридическими лицами, а концерн «Росэнергоатом» был как бы сопутствующей, поддерживающей организацией. Из выручки станций она получала 30 % на то, чтобы обеспечивать общие процессы и выполнять функцию эксплуатирующей организации. Но это были не деньги, а долги потребителей электроэнергии, и надо было превращать их в какие-то активы. Вот этим дирекция и занималась.

Заходит, значит, Сергей, и Поздышев ему говорит: «Знакомься, это твой новый заместитель». Тот обреченно посмотрел на меня и спросил: «Пятый?»

Квазиэкономика

Тогда процветали неплатежи, бартер, векселя, то есть экономика была абсолютно извращенной. Никто из традиционных экономистов в ней не разбирался, нарождалось что-то совершенно новое, где-то даже иррациональное. Например, достать наличные деньги, чтобы выплатить зарплату, было практически невозможно. Это была уже не наука, это был предмет переговоров, договоренностей и чего угодно… И молодые наглые ребята в этом новом мире, что называется, ловили рыбку в мутной воде. У кого-то получалось. Вот почему с огромным уважением отношусь к искателю талантов Поздышеву. Не знаю, понимал ли он, что происходит, или интуитивно чувствовал, что нужно учить будущих руководителей жить в этих новых условиях. Он сразу же мне сказал, что хочет из меня сделать дирек тора станции. Но для того, чтобы понимать, что происходит на таком уровне в нынешних условиях, я должен «натаскаться». Технику я знал, в международных отношениях ориентировался, а вот экономику, особенно современную с приставкой «квази», не пробовал.

Учился не один. Первым заместителем руководителя этой дирекции уже был назначен знакомый мне раньше по работе на Смоленской АЭС Сергей Петрович Крылов. Он был тогда заместителем начальника того самого цеха наладки испытаний и пусков реакторного оборудования, в котором я начинал. Тогда, на станции, мы с ним не очень общались, а в новых условиях подружились. Сидели в одном кабинетике, оба сильно курили («хоть топор вешай» — как раз про тогдашнюю нашу обстановку), очень сблизились.

И год с лишним я учился «плавать» в «мутной воде» как заместитель руководителя — руководитель информационно-аналитического отдела. Через меня проходили схемы обращений векселей. А в целом обстановка в отрасли становилась все тяжелее. Неплатежи нарастали, зарплату выдавали с задержкой до полугода, персонал был недоволен.

Тяжелые времена